Утром я не иду на работу, а бегу. Кажется, что стоит только заглянуть в медовые глаза, и все будет хорошо. Именно так, как должно быть.
До последней палаты на третьем этаже добираюсь только к двенадцати. Сердце выпрыгивает из груди, когда захожу в комнату и встречаюсь взглядом с его медовыми глазами. Какой же красивый у них цвет. Никогда раньше не видела такого.
Мужчина смотрит так, будто видит меня насквозь, словно мысли мои читает. И меня снова накрывает смущением, краснею и опускаю взгляд.
- Мне опять нужна твоя помощь, - говорит он.
Сердце екает и больно бьет в грудную клетку. Поднимаю глаза, он перехватывает мой взгляд, впивается медово-карими глазами в мое лицо.
- Я перебираюсь в квартиру, здесь недалеко, - поясняет мужчина.
Он уезжает? Теперь мы не будем видеться?
- Вас выписывают? – вроде бы радоваться надо. И я рада. Вот только мы теперь не будем видеться. И у меня озноб пробегает по коже от одной мысли, что, возможно, никогда его не увижу.
- Не совсем, - говорит мужчина, хмурится, на лбу появляется складка. – Просто не хочу здесь оставаться.
- А как же лечение? – вырывается у меня. Я не врач, но знаю, что прерывание курса лечения может сказаться самым неблагоприятным образом.
- Врач будет приходить в квартиру, я уже договорился. И хочу, чтобы ты была рядом. На тот случай, если мне станет плохо.
- Вам нужна сиделка? – доходит до меня.
Кивает.
- Ненавижу это слово, - говорит, хмуро улыбаясь. – Давай лучше говорить «помощница». Ты согласна мне помогать?
Согласна?! В груди разлилось приятное тепло от одной мысли, что я ему нужна. А ведь была уверена, что после поездки в Москву он уже ни о чем не попросит.
- Согласна, - по моему лицу расползается довольная улыбка. И плевать, что мужчина это видит и считывает мои эмоции, как в книге. – Только мне нужно поговорить с доктором Вернером сначала.
Мужчина смотрит на мое счастливое лицо и его губы расплываются в улыбке. Как же ему идет улыбка!
- Конечно, иди, - говорит он почти ласково.