Она не возражала, наоборот, с готовностью приняла в свои объятия. Заскользила руками по моей спине, обвила ногами бедра. Я выругался приглушенно, когда ощутил ласковую ладонь на каменном члене.
— Осторожнее, Кирюш, ты просто огромный, — шепнула Леся, лизнула, прикусила губу.
— Твою ж… Черт! — простонал я.
Больше медлить нельзя. Иначе кончу прямо так, толком не начав. И первый секс выйдет конфузом.
Леся подстроилась под меня, я завис, удерживая вес тела на локтях.
— Ты такая красивая, Лисенок! — пробормотал я, вперив взгляд в ее глаза, жадно запоминая каждую черточку любимого лица.
— Ох, давай уже! — застонала Леся и сама дернулась навстречу, заставляя меня погрузиться в ее тело.
Обжигающе тесно, невероятно охренительное удовольствие.
Я с трудом проталкивался глубже, чувствуя, как Леська внутренне сжимается.
— Лесь, расслабься, маленькая, — зашептал я. — Все хорошо! Прости меня. Просто у меня не было раньше…
— Что? Пчелкин, ты в себе?! — возмутилась Леська, захныкала, но бедра развела шире, плотнее обхватывая меня.
А я поплыл. Она была такая узкая, тесная, безумно желанная.
— Ну, я тебя ждал, — буркнул я, подхватил ее под бедра, отстранился, давая нам небольшую передышку.
—Киря, если ты не вернешься, где был, я тебя задушу! — пригрозила Леська.
А я нервно рассмеялся.
— Вот так? — пробормотал я, выполняя ее просьбу.
Второй раз было не менее кайфово. Я уже знал, каково это, оказаться внутри нее. И теперь скользнул легко, да так и замер.
— Лисеныш? — простонал я.
— Чего? — выдохнула она, стрельнув в меня гневным взглядом.
Обиделась, что ли? Но я понял, что все. Точка невозврата пройдена. И пути назад просто нет.
Задохнулся от чистого кайфа, когда погрузился в ее тело во всю длину.
Она выкрикнула, вцепилась ногтями в мои плечи, содрогнулась от боли.
А я плыл всего лишь от мысли, что не было у нее никого. Что я — первый.
— Сейчас… сейчас все пройдет, — шептал я, лихорадочно целуя ее щеки, губы, нос, а сам уговаривал себя держаться.
Но хотелось двигаться, вновь и вновь погружаться в податливое тугое тело.
— Прошло, — шепнула она.
Голос дрогнул. Врет.
Но иначе и нельзя. Не притормозить. Все равно, что пытаться остановить лавину силой мысли.
Я задвигался, осторожно, стараясь не причинять лишней боли. Каждый толчок Леська прикусывала мою нижнюю губу, стонала, тянулась навстречу.