Первыми начали кровавое пиршество достигшие целей «Ониксы»,
превращая в кашу эсминцы и отрывая куски плоти у особей покрупнее.
С самолётов радиолокационного дозора фиксировались множественные
попадания, проделавшие дыру в мясном щите, куда устремились
подоспевшие «Граниты». Тяжеленные ракеты, разогнавшись до
сверхзвуковой скорости, пробивали несколько глубинных классом ниже
крейсера, прежде чем боевая часть успевала сдетонировать.
Несколько ракет залпа Киров прорвались сквозь заслон, но
оказались встречены огнём того, что авианосец ранее принял за
торпедные катера, и самой химе. Часть и вовсе по какой-то причине
ушла в сторону.
— Наблюдаю работу зенитно-ракетных комплексов ближнего и
дальнего радиуса действия! А ещё работу систем радиоэлектронного
подавления и отстрел ложных целей! — ошарашенно прокомментировал
он. — Готовимся к повторному залпу!
— Час! — отозвалась Киров.
— Сорок пять минут! — вторила ей Комсомолец.
— Долго, — недовольно произнёс Ульяновск.
Тем временем, частично сбив и частично увернувшись от ракет
атомоходов, глубинные начали отражать залп Комсомолец. Тут уже на
радарах возникло сплошное пятно в месте нахождения цели,
свидетельствовавшее о применении аурной способности или работе
мощного генератора помех. Что, применительно к Глубинному Флоту,
являлось понятиями равносильными.
— Промахнулись, — доложил эскадре флагман. — Цель не поражена,
всё сбито.
— Да быть того не может! — хором воскликнули девушки.
— Но это факт. Сам в шоке, — процедил парень. — Меняем планы. По
возвращению ударной группы пробую ещё один заход! Цель пока что
неподвижна.
***
Несколько сотен миль южнее та, что носила имя Альминар, словно в
трансе, смотрела на место, куда пришёлся удар вражеского снаряда по
правому хвосту. Ракета прошла по касательной, вырвав небольшой
кусок плоти. Подавление сработало просто идеально, уведя в сторону
самые опасные, по остальным отработали малыши из личной охраны. Да
и рана была не такой уж и большой, несравнимой с теми, что
оставляли несогласные с её действиями собратья, и в частности —
прежняя кхане.
Однако это незначительная царапина подняла из глубин памяти
воспоминания о прошлом. Те самые, что химе старательно пыталась
забыть. Холодные воды и промёрзлый ветер, бросающий в тело ледяные
брызги, что жалили подобно рою голодных пчёл, не в силах пробить
броню. Бессильно и надоедливо, только мешая добраться до дома.