— Я… — девушка продолжала гипнотизировать пол. — Упала…
— В прошлый раз ты упала куда… — замолчал авианосец, подбирая
подходящее описание. — Выразительнее? Демонстративнее? Я до сих пор
не понял, как можно было так запутаться в собственной одежде.
— Прошу, не вспоминай об этом! — подняла голову Сириус.
Кансен, наверное, хотела своим взглядом и слегка надутыми щеками
выразить возмущение. Ульяновск, наоборот, видел перед собой
котёнка, перед которым положили аппетитный кусочек свежайшей
форели. И пахнет так вкусно, что съесть хочется, и зубов для этого
нет, но хозяин всё равно виноват.
— Такое забудешь, — хмыкнул парень. — Чаю?
— Что?
Закрыв шкаф, он попытался вспомнить очертания комнаты горничной
или, хотя бы, её авианесущей соотечественницы. Получалось не очень:
вместо классической английской мебели воображение рисовало матрас
на полу с лежавшей на нём сереброволосой девушкой-лисой, чьё кимоно
опасно разъехалось в стороны.
— Не будем рисковать, — пробормотал авианосец, убрав руку от
дверной ручки. — Чай будешь, спрашиваю?
Проверять, куда может уйти вырвавшаяся на волю фантазия, парень
не стал. Мало ли какие отношения у британцев с японками на той
стороне. А вот причин подёргать хвосты Шинано стало немного
больше.
— Я ведь здесь надолго? — вздохнула Сириус.
— Возможно, — прямо ответил авианосец. — У вас там никакой
войнушки нет, надеюсь?
Девушка отрицательно качнула головой.
— Нет. Точнее — не знаю…
— Это как?
— Во время совместных манёвров сработало одно из изобретений
Акаши. Под удар попала госпожа Белфаст, и теперь, кроме главной
горничной, у нас есть ещё и её детская версия, — с каждым словом
кансен словно теряла цвет, становясь всё серее и меньше. — Потом
под удар попали госпожа Энтерпрайз, Принц Ойген и Акаги…
— Погоди, — Ульяновск перебил девушку. — Как это — детская
версия? Стоп, не объясняй. Сперва на кухню, ибо, чую я, рассказ
будет долгим.
Положив руки ей на плечи, парень вытолкал кансен из спальни и
таким способом отбуксировал на кухню. Сириус не сопротивлялась,
позволив себя усадить за стол.
На приготовление чая ушла пара минут. Промелькнувшая в голове
авианосца мысль налить девушке чего покрепче была безжалостно
загнана на задворки сознания. Помня, как реагировала Формидебл на
обычный ремонтный концентрат, Ульяновск не хотел выяснять реакцию
лёгкого крейсера на коньяк, которого, к тому же, официально, у него
не имелось.