Появившаяся на радаре отметка отвлекла его от воспоминаний о
прошлой ночи. Машинально сравнив характеристики воздушной цели с
имеющимися в базе данных, Ульяновск удивлённо поднял брови:
— А чего это селезни здесь забыли?
Самолёт шёл достаточно высоко, но выписываемые им в воздухе
восьмёрки настораживали. Следом по дому прокатилась противная трель
дежурного телефона, а на радаре зажглись ещё две похожих отметки.
Накинув толстовку, парень поспешил в кабинет к антикварному
аппарату.
— Доброе утро, капитан Кречетов, — как-то слишком бодро
поприветствовал полковник Субедин из динамика трубки. — Как
здоровье? Как спалось?
Ульяновск покосился на окно, где солнце уже начало клониться к
закату. Но озвучивать вопрос, всё ли в порядке со здоровьем своего
надзирателя, не стал.
— Вечер добрый. Всё прекрасно, лучше и быть не могло.
— Будь добр, медленно, — выделил полковник последнее слово
интонацией, — выйди на балкон.
Парень с трудом удержался и промолчал, хотя наружу рвался поток
отборной брани. Причиной тому послужила его собственная память,
избирательную забывчивость которой спровоцировала жажда
приключений. Зато стало понятно, зачем над головой кружило целое
звено тяжёлых истребителей-бомбардировщиков, а вокруг дома нарезали
круги стайки дронов. Скорее всего, на позициях уже давно приведены
в боевую готовность пусковые установки огнемётных систем, и только
характер командующего гарнизоном удерживал бойцов от открытия
небольшого филиала огненного ада на отдельно взятом
полуострове.
Чем таким фаршировали ракеты «Сервелата» доподлинно не знал
никто. Скорее всего, даже рабочие завода, где их производили,
однако весь мир видел результат их применения. Перешедшие в
состояние жидкости экипажи танков возле деревушки Грудек долго не
сходили с передовиц западных новостных агентств. Хорошо эти
«колбаски» справлялись и с глубинными. Минусов, правда, было два —
дальше двадцати километров эта система не доставала и ни о какой
точности речи даже не шло. Стреляли чаще не по координатам, а по
направлению.
Именно поэтому, подцепив телефонный аппарат, Ульяновск вышел на
балкон и помахал трубкой в объективы камер целого десятка
разведывательных дронов.
— Процитируй мне письмо Татьяны Онегину, — спокойным голосом
попросил полковник.
Парень мог только позавидовать выдержке офицера. Любой другой,
оказавшись на его месте, скорее всего отдал бы команду открыть
огонь, как только датчики зафиксировали резкий скачок уровня
коррозии с нуля до двух единиц. Подъём уже до единицы давал ему
такое право.