Ох, ну слава Создателю, унеслась Гальянка эта.
И потом. Как это я неприбранная, как здесь выражаются, выйду, что называется, в свет. Ведь мамашу графскую встречать, наверное, не только же прислуга выйдет. И тут я в виде абсолютно никаком, с синяками под глазами, в басике не освежённая, Диориссимо не побрызганная и даже толком не причёсанная.
Нет, нет и ещё раз нет. Это наш окончательный ответ Чемберлену. Местному.
Но в это утро всё было не на моей стороне. Не успела я свою больную головушку к ставшей уже родной подушке прислонить, решив, что да чёрт с ними со всеми и по фиг, как я выгляжу. Всё равно меня кое-кто в упор не видит. Посплю я лучше, может, хоть голова пройдёт.
Так вот, не успела я свою просто раскалывающуюся, как и всегда после слёз, головушку повторно донести уже таки до вожделенной подушки, как практически у самой двери в наши с Гальянкой покои послышался громкий и довольно-таки скандальный голосок всё той же Гальянки, на кого-то очень так по-нагленькому кричащей.
Не, ну сколько можно-то, в самом деле, а? Злость уже прямо берёт, честное слово.
И такая злость меня взяла, что подхватила эта злость меня на своих крылышках злобных и вынесла в одной ночнушке аккурат в коридор, где я и объяснила Гальянке прямым текстом на чистом русском нецензурном языке, что я думаю по поводу ранних подъёмов в этом замке, шуме по утрам в оном, и о погоде за окном в целом…
Если же передать мою речь кратко, то я просто несколько громко попросила: «Да дайте же, наконец, поспать!!!» Ну, и дальше все буквы алфавита, начиная с буквы ё. Правда, в самом конце моего краткого, но эмоционального монолога, буквально на последнем восклицательном знаке я этим самым последним восклицательным знаком в натуре поперхнулась.
Посему как вдруг увидела несколько больше благодарных слушателей, нежели рассчитывала. Причём на всех на них как на одного, похоже, употреблённые мною выражения и обороты речи произвели поистине неизгладимое впечатление.
Хотя Инка Телегина мной просто гордилась бы. Так и слышу, как из другого мира и, возможно, даже времени доносится её такой родной слегка скрипучий голосок: «Да пошли ты их всех, мать…».
Дааа… Посылать тут есть кого, прямо скажем…
Кружок благодарных слушателей, замерших живописной сценой из «Ревизора», состоял из: конечно же, непосредственного адресата всех этих слов, плохих и не очень, мадемуазель Гальяны, заместителя великого педагога и тренера Сергеевой Э., раз.