Склонность к биполярным колебаниям без
патологического расстройства личности, но с ярко выраженными
качелями «я гений – я говно».
Рекомендация начальника СБ: вербовка по
максимально мягкому варианту.
Шир, Второй Экваториальный округ, частные владения,
усадьба «Зеленые холмы»
Несколькими днями ранее
мистер Браун
В окно кабинета на втором этаже заглядывало вечернее солнце,
пуская по наборному паркету оранжевых зайчиков. Массивный стол из
темного дерева, занимавший большую часть кабинета, по контрасту
казался еще мрачнее. Над ним крутилась голубоватая развертка
вирт-досье: несколько экранчиков с диаграммами, графиками и
печатным текстом и галерея сменяющих друг друга голографий,
запечатлевших одну и ту же молодую женщину в разных позах и
ракурсах.
В кабинете находились двое мужчин. Один стоял у плотно закрытой
двери в позе хотя вроде бы и расслабленной, но которую почему-то
так и хотелось назвать чем-то средним между «вольно» и «смирно».
Этому ощущению не мешали даже руки, совершенно не по уставу
засунутые в карманы форменных брюк, слишком уж противоречило им все
остальное: от военной короткой стрижки и служебно-нейтрального
выражения лица до брючных стрелок, которыми при желании можно было
перерезать горло врагу. Выпятив подбородок и слегка запрокинув
голову, он с интересом разглядывал потолочную панель.
Второй мужчина сидел за столом в хозяйском кресле. Поставив
локти на столешницу и положив тяжелый подбородок на сцепленные в
замок пальцы, он сосредоточенно рассматривал странички досье и
мелькающие портреты. Лицо его было таким же невозмутимым, как и у
стоящего, а вот поза куда более свободная. Хозяйская такая
поза.
Мелькающие над столом снимки были разные, и профессиональные,
парадные, с группой коллег, и любительские, репортажные. Некоторые
с угловыми печатями, явно из каких-то архивов. Ростовые,
портретные, статичные и в движении, с разной мимикой, чаще всего
мелькала ослепительная белозубая улыбка – на тех, где нижнюю часть
лица не закрывал респиратор. Светлые волосы иногда рассыпались по
плечам, но чаще были собраны в хвост. Строгий синий форменный
комбинезон учительницы, три косых оранжевых шеврона от левого плеча
до молнии на груди.
– Двадцать семь лет, – сказал сидящий за столом и поморщился.
Голос его был нейтрален. Легкое недовольство мог заметить лишь тот,
кто много лет работал под его началом и привык ловить мельчайшие
нюансы.