И совсем, совсем, совсем не кашляет.
Какое же это счастье, что у нее хватает на все это сил и
дыхания. Что у нее вообще есть силы – и нет кашля. А слабость
пройдет, уже проходит, сегодня она ворчит и возмущается на порядок
активнее, чем вчера, прогресс налицо, врач не ошибся. Пересаженные
легкие отлично прижились, и вообще все просто отлично! Пусть
ворчит, Сандра ей даже поможет. Наговорит разных смешных ужасов,
пусть боится их, а не того, чего стоит бояться на самом деле. Эти
смешные ужасы, они ведь не настоящие. Они не страшные.
– Ну ма-а-ам! Я девочка не только взрослая, но и современная, а
секс с начальником экономит кучу времени и нервов! Так что если
миссис Браун будет не против...
– С ума сошла! Ты ее хоть видела, эту миссис Браун?!
– Видела.
– Ну что ты ничего толком не говоришь-то? Я же беспокоюсь!
Наверняка какая-нибудь бывшая модель, удачно выскочившая за богача.
Ох, доченька… Страшно мне за тебя. Она же наверняка заподозрит в
тебе конкурентку и будет пакостить! Гадости подстраивать!
– Мам! Ну что ты себе навоображала?! Миссис Браун нормальная
женщина, постарше тебя. У них двое взрослых детей.
– Еще хуже. Значит, старая злобная ведьма из знатных да
богатеньких. Наверняка аристократка. Будет тебя презирать и шпынять
почем зря, видала я таких. Все ей будет не так.
– Ха! Нашла чем испугать! Да пусть хоть исшпыняется, пока ее муж
платит мне двойную зарплату! И снимает вам дом… Кстати, ты видела
новые снимки сада? Подрядчик сегодня с утра прислал еще один
альбом, показать?
– И ты молчала?! Конечно показать!
Сандра перекинула на мамин планшет нужную папку, уложила его
поудобнее у нее на коленях, накрытых настоящим тканевым покрывалом
с узором из персиковых и лимонных то ли роз, то ли маков (Сандра не
очень разбиралась в ботанике) по бордовому фону. В центре
реабилитации все белье было преувеличенно ярких жизнерадостных
оттенков. Вот, например, и пижама мамина светилась золотыми и
оранжевыми геометрическими узорами, а стенные панели отливали
теплым перламутром с вкраплениями все того же золота. Некий
диссонанс вносило разве что панорамное фальшь-окно, за которым уже
наступила глубокая ночь… а, нет! Не вносило: даже там на
чернильно-синем небе посверкивали золотом многочисленные звезды, а
ниже уровня горизонта – их не менее многочисленные отражения.