Вот так они и оказались в этом кинозале.
Фильм Сандре не понравился.
Может быть, потому, что она оказалась сидящей между мистером
Лавровым и Дейзи (мама с ними не пошла, отговорилась усталостью, и
они все вместе проводили ее до больничного крыла), и Дейзи тут же
вцепилась в ее локоть липкой от сладкой ваты ладошкой, чтобы
дотянуться до протянутого мистером Лавровым ведерка с солеными
гмокурузными чипсами. От мистера Лаврова пахло холодноватым мужским
парфюмом и еще чем-то неуловимым, но смутно опасным: то ли кожей,
то ли металлом. Запах был несильным, но тревожным. Ну и жареной с
томатом и перцем гмокурузой, конечно, но этим запахом пропитался
весь кинозал, он просачивался даже сквозь умело наведенные ароматы
постакпокалиптической Визардии.
К тому же эффект полного погружения подразумевал, что зрители
должны испытать все прелести далеко не нового и совсем не
прекрасного мира на собственной шкуре.
Жарко, душно, воняет гниющей рыбой, болотом и мокрой ржавчиной.
Влажность такая, что кожа мгновенно становится мокрой и одежда
липнет к ней горчичным пластырем, пол под ногами периодически
вздрагивает и прогибается, обдавая горячим ветром коленки, да и не
пол это, а палуба полумертвого корабля, на котором зомби охотятся
на последних уцелевших монахов тайного ордена Рассекателей Плоти.
Палуба под ногами кренится все больше, заставляя ловить равновесие,
алые вспышки режут глаза, горячий ветер пахнет мокрым металлом, и
кожей, и чем-то еще, неуместным и тревожным… И почему-то –
гмокурузой, жареной с томатом и перцем.
Откуда на умирающей Визардии гмокуруза?
– Вранье! – раздается совсем рядом справа удовлетворенный
голосок Дейзи. Ее самой не видно: там, откуда доносится голос,
только полусгнившие канаты бортового ограждения и разрушенная
причальная стойка за ними. Но полный мстительного удовлетворения
голос слышен отчетливо, перекрывая вопли разрываемой живыми
мертвецами жертвы. – Ты посмотри на эту луну! Она или огроменная,
или чуть ли не на ближней орбите зависла, при таком раскладе у них
бы давно сорвало всю атмосферу!
Хорошо, что слышать ее может только Сандра…
Слева раздается отчетливое хмыканье и шорох. Нотка мужского
парфюма становится острее, перебивает тяжелые запахи гнили, железа
и крови, от которых Сандру уже начало поташнивать. Она закрывает
глаза и принюхивается, стараясь дышать исключительно этим
парфюмерным ароматом, спокойным, холодным, чистым, уверенным…
тошнота отступает.