Как-то на бюро Обкома КПСС сняли с должности Председателя Горисполкома Малгобека Маскурова Шахангирея. И тут же Дорохов потребовал отобрать у него табельное оружие. Шахангирей предложил Дорохову самому сделать это: «Если ты мужчина, иди сюда и возьми его!..» Я, как многие сородичи, был с ним солидарен, он и такие, как он, къонахи-джигиты – образцы для подражания. Возможно, и по этой причине тоже Дорохов попытался расправиться и со мной, почил бесславно – из спецклиники прямиком в могилу угодил, семья не забрала его труп…
На одной лестничной площадке с ним жил директор треста «Скотопром» Тонгиев Ваха (Зураб). И вот они сговорились выжить меня из совхоза «Шалинский», где я был директором и назначить своего «покупателя». При этом сам совхоз переименовали. На меня же напустили свору из прокуроров, милиции, ревизоров КРУ Минфина и других карательных органов республики. В течение 7 месяцев длилась комплексная ревизия: 60 «борзых» копались в документах совхоза, при этом шла их ротация постоянно. А в самом тресте «Скотопром» были упертые бездари в предназначении – в должностях, они нагло врали, что заготовили скот, стригли купоны и воровали. Здесь осели воры в законе и по себе судили обо мне. И что же? Ничего не нашли. Я же добился отмены Постановления Совмина республики и восстановления совхоза в прежнем виде. При этом сам имел полное право вернуться на должность директора. Однако, уважив Гайрбекова М. Г., Председателя Совмина республики, не стал настаивать на этом. Но и Тонгиеву Зурабу не дали работать, его ставленнику «помогли» расстаться с партией и работой. Тогда этот Зураб уехал в Нальчик, и там, на Ингушской улице, жил. Почил, говорят. Богатство не спасло.
Таков конец зла. Иного не дано. Апряткин – секретарь Чечено-Ингушского ОК партии – заявил на Политбюро ЦК КПСС, что в ЧИАССР он ходит с заряженным пистолетом. Тогда Дин-Мухаммед Кунаев (1-й секретарь ЦК Компартии Каз. ССР) сказал Л. И. Брежневу: «Мы с вами знаем чеченцев – они хорошие, трудолюбивые и доброжелательные люди… Считаю, что он просто устал». Апряткина сняли, и он в приемной ЦК КПСС упал с инфарктом, попал в морг, а оттуда – в могилу, так говорили. Интересная штука – эта жизнь: мои враги давно сгнили и забыты, а я наслаждаюсь победой жизни, здравствую и в сердце России – Москве – пишу эти строки…