Будто очнувшись, Валерия вдруг услышала громкие голоса на
девятом этаже. Один ей был знаком – нетрезвая женщина у подъезда вчера вечером.
– Я не знаю где она. Уже как три дня не ночует дома.
Вероятно, у своего парня, – с недовольством отвечала женщина, пытаясь
отделаться от собеседницы.
– У нее скоро ЕГЭ, вы понимаете? Одиннадцатый класс вам не
шутки. Нужно готовиться к экзаменам. Наташа – умная девочка, но я не вижу в ее
глазах былого блеска. Она бы могла поступить в медицинский…
– В медицинский? Да о чем вы говорите? Ерунда! Только связи
помогают и деньги, а если нет этого, то все… тю-тю. Я тоже хорошо училась, и
вон… работаю посудомойкой. Как-нибудь сдаст и ладно, – по голосу женщины можно
было предположить, что она пьяна. Валерия захотела уйти, но что-то заставляло
ее стоять и слушать дальше.
– Речь не о вас! Она пропускает уроки. Сколько я могу ее
прикрывать? Мне нравится Наташа, но в последнее время я ее не понимаю. У нее
была мечта, а сейчас…
Разговор матери школьницы пришелся не по душе. Вечно все
лезут со своими советами, самые умные, а ей выслушивай.
– Чего вы от меня хотите? Я не знаю, где она. С этим… как
его? Ну, этим… психованным пацаном. Он тут еще главный.
– Я не знаю…
– И я, но неважно, – беспечно отмахнулась мать, громко зевая
при этом.
– Вы ее мать!
– И что? Она взрослая. Восемнадцать почти. А у меня своя
жизнь, – с раздражением выдала женщина, начиная злиться. У нее своих дел полно
в отличие от учительницы, бегающей по квартирам нерадивых учеников.
– Как вы не понимаете, ей сейчас как никогда нужна поддержка.
– Вы еще будете меня учить? Все, что нужно, я дала, теперь
пусть сама. Не на моей же шее в семнадцать лет сидеть. Я в ее годы работала и
обеспечивала мать, а она только продукты покупает. Так, мелочь. Неблагодарная
она.
– Вы хотите, чтобы вместо учебы она работала? – с
возмущением воскликнула учительница. По голосу Валерия дала ей не больше 25
лет.
– Да! Почему я должна?
Послышались неразборчивые слова, но разборчивые ругательства
мужским голосом. Мать ученицы выдала раздраженный звук и с недовольством
рявкнула:
– Меня зовут, пошла я. Все, что знала, сказала.
– Но я так и не поняла, где Наташа? Я хочу с ней связаться.
– Я не знаю. Не знаю! Что вы ко мне прикопались? Других дел
нет?
– Как так? Ваша дочь пропала, а вас ее исчезновение совсем
не волнует?