Стоило увидеть Валерию, мать жениха бросилась к ней и
схватила за руку, крепко сжимая, умоляя глазами. Она тяжело дышала, вот-вот
падая в обморок, отталкивая мужа, пытающегося ее держать.
– Мой Вадимка… спаси его. Ты же можешь, мне сказали, – она
не говорила, хрипела. – Я прошу. Он так и не очнулся. Медсестра говорит…
Это было трудно. Невероятно трудно.
Валерия смотрела в глаза женщины и впервые боялась открыть
рот. Она, смелая, всегда рвущаяся вперед, на долю секунды растерялась. Понимая,
что ее решение для матери жениха станет приговором, громко проговорила:
– Инна Ивановна, я буду оперировать Коновалову Тамару.
Вашего сына… – у нее пересохло в горле, – будет оперировать главврач районной
больницы или хирург областной клинической больницы, как только Вадима доставят
туда.
Шок.
Страх.
В глазах женщины Валерия видела накатывающийся ужас. Она
даже пыталась что-то сказать, но не могла. Как и другие, непонимающе смотрящие
друг на друга.
Кроме ее родителей.
Мать и отец стояли в стороне и молчаливо наблюдали. Без
эмоций, окаменев на месте. Они эмоционально не давили, не спрашивали и,
вероятно, уже приняли смерть младшей дочери.
Повисла тишина.
Гробовая.
– Простите, мне нужно идти, – выдавила Ярцева и направилась
к медсестре, когда яростный рев женщины оглушил на секунду.
– Нет! Нет! Ты не можешь… – Коршунова оказалась рядом и
вцепилась в руку, отчаянно оттаскивая хирурга от двери. – Она мертва. Мертва!
Уже все, я знаю, Гена мне сказал. Это подло. Подло! Ты не можешь так поступить
с моим сыном! Не можешь!
– У Тамары есть шанс жить.
– Нет! – Коршунова взревела и бросилась к лицу Валерии,
когда отец-полковник перехватил женщину, моментально оказавшись рядом, закрыв
дочь своим телом.
Не оборачиваясь, мужчина сухо отчеканил:
– Иди.
Еще секунду Валерия смотрела, как женщина трясется в
истеричной мольбе, пытаясь вырваться из захвата Коновалова, тут же разрываясь
плачем, и вошла в операционный блок.
Несколько секунд стояла, пока медсестра не привела в чувство
словами:
– Вот анализы. Тут все… – она со страхом смотрела на
Валерию, а потом напомнила: – Там невеста… Ей совсем плохо. Думаю…
Валерия открыла первую папку и стала смотреть, пока женщина
продолжала:
– Анестезиолог в операционной. Тогда… девушку готовить?
– Тайм-аут, – тихо проговорила Валерия, обращаясь не к
медсестре, а скорее к себе. Ей нужна была трезвая минутка, чтобы
проанализировать все данные двух пациентов. Закрыв вторую папку, она
произнесла: – Буду оперировать девушку.