– Какой ты у меня все-таки молодец! Хоть один человек с руками! И в кого ты такой, ума не приложу. Ну, уж не в отца, это ясно как божий день. Тот вечно холодильник с танком путал.
– Не говори ерунду. Он просто жутко тарахтел, вот и все!
– Танк?! Что-то не соображу. Или отец?
– Конечно, танк!
– При чем здесь танк?!
– А холодильник при чем? Или отец?
– Ты меня когда-нибудь с ума сведешь, честное слово! Что за ребенок!
– Чем тебе отец не угодил? Сейчас-то?
– Не твое дело, молодой человек.
– Ты же вроде его любила. Не обижайся.
– Значит, было за что. И что значит это «вроде»? – фыркает, сверкая глазами, Александра Ивановна. – У вас, у молодежи, в моде другие нравы. Знаю я их прекрасно! По телевизору ужас что показывают!
– Ага! По телевизору! А я было подумал…
– Молчи! Вы и понятия не имеете о любви. О настоящей любви, о которой писали наши классики. На уме только мобильные телефоны, фильмы, интернет. Дрянь, короче, всякая!
– Тебе надо бы одну такую маленькую дрянь прикупить. На всякий случай.
– Сто раз я тебе говорила, что мне в нем ничего не видно. Там ноль-три набрать еще умудриться надо, не только вам звонить! Да и звонить им незачем – сдохнешь, пока дождешься.
– Сейчас, ма, есть телефоны, с помощью которых ты книжки могла бы читать. Любые, заметь! Об автодозвоне я уже не говорю. Знаешь, что такое автодозвон?
– Вот молоть чепуху ты горазд! Вот тут тебя хлебом не корми. И не держи меня, пожалуйста, за дуру.
– Давным-давно бы тебе купил. А в интернете ты можешь…
– Молчи ради бога! Мне соседка говорила – Михална, ты ее знаешь, – что интернет мировая помойка. И я ей верю, она зря не скажет.
– Сама небось из нее не вылезает, – скверно улыбается Федя. – Знаем мы таких знойных старушек!
– Вздор! Она очень порядочная женщина.
– Как и все твои подружки.
– А я лично и без интернета вполне благополучно помру.
– И без холодильника с танком. Мы об этом позаботимся, не беспокойся. Не будет этого, знаешь ли, шума и привычной возни. Ты умрешь у нас на руках. А до того наша Надька оставит свою работу и будет приглядывать за тобой до победного конца. Она добрая.
– Скажите на милость! – Александра Ивановна усаживается поудобнее. – Добрая!
– Она тебя любит, ма. Больше, чем я. Правда.
– Мужикам верить нельзя.
– Отцу же верила.
Александра Ивановна молчит. Она разглядывает семейные фотографии, которые расположились на противоположной от нее стене.