Он не успел обернуться — удар Сенсомы отбросил латника почти так
же, как совсем недавно удар Харинга отбросил его. И он не терял
темпа — Харинг быстро оправился, вскочил, но ничего не успел
сделать — перед ним чудовищно быстро вырастала ледяная глыба, целя
самым острым концом ему прямо в голову.
Воин праны попытался уклониться, но неожиданные взрывы с правой
и левой стороны заставили его замереть и принять удар острия прямо
на шлем…
— Книга — бред, книга — бред, книга — бред, — бормотал Ловен,
судорожно опустошая очередную коробку вина. — А, Духи, я так вообще
напьюсь сегодня?!
— Еще не все! — воскликнул Орочимару, пристально следящий за
боем. — Он жив!
И Харинг, действительно, был жив. Более того, в его смутных,
из-за поднятой пыли, очертаниях, Сенсома разглядел отличие.
— Стихия Ветра: Великий Порыв!
Воздушная пушка, выстрел которой был направлен прямо на латника,
развеяла пыль и пепел и остановилась в ладони воина праны,
буквально отбившего ее рукой.
Он оказался… так молод. Брови Сенсомы поползли вверх, и только
проверенная годами выдержка помогла ему не уронить челюсть на
землю. Прямо перед ним стоял высоченный могучий воин с
десятилетиями опыта в жестоких сражениях, но его лицо было лицом
восемнадцатилетнего парня!
— Да не может быть! — воскликнул Математик Боя, всматриваясь в
противника. — Ты не можешь быть так молод!
— Молод… Воин? — тяжело дыша, спросил «юноша». — Не оскорбляй…
мою сотню лет сражений… Сейчас мне сто пятьдесят шесть лет.
— Не верю, мля!.. — донесся до них приглушенный расстоянием
возглас Джирайи.
— Магия спасает тело хозяина от старения, — пояснил Харинг. —
Возвращает молодость. Пусть назвать воина праны магом — быть
невеждой и скорым трупом, суть одна, мы — тоже маги. И как и любые
маги, мы выглядим молодо первые две сотни лет нашей жизни. Старение
приходит внезапно и мощно. Кто-то ищет способ вернуть себе
молодость, кто-то принимает себя таким. Но так ли важно, как я
выгляжу, Воин? Разве это имеет какое-то значение? Я вижу это по
твоим глазам — ты понимаешь меня. Знаешь ответ. Для таких как мы с
тобой важно лишь одно.
— Самое главное — как ты дерешься, — усмехнулся Сенсома. —
Прости, если я тебя оскорбил. Ты знаешь, зачем я здесь?
— Ты ищешь Императора и его Страну неба, — кивнул Харинг. — Я
знаю это и уважаю тебя, но я не буду тебе помогать. Уж прости,
Воин, но я здесь не для этого.