Похоже, Карума вообще единственный ученик Мадары, которого ему
совсем не жалко. Впрочем, он привык.
— Какие планы? — спросил парень, садясь прямо на пол напротив
учителя.
— Хм-м-м… — Мадара посмотрел в потолок. — Грандиозные, конечно.
Но сперва нам нужно дождаться гостей из Страны Ветра.
— Ветра? — удивился Карума. — Но мы же в Огне. Вы-то понятно —
для вас границ нет, но обычным людям из других стран сюда заказан.
Особенно из Великих. Вы же прекрасно знаете, что Коноха готовится к
войне. Или решили пошуметь?
— Совсем нет, — Мадара покачал головой. — И ты даже прав —
обычным людям сюда ходу нет. Скрытно в Огонь может проникнуть
только кто-то из Каге. В одиночку, конечно. Третий Хокаге все
хорошо устроил — мне нравится его подход. Да и то, что я видел
глазами монаха в Конохе… похоже на наши с Хаширамой мечты.
— Вам понравилось? Тогда я не совсем понимаю, почему мы с ними
враждуем.
— Мы враждуем не с Конохой и не с Огнем. Наш враг — весь мир.
Человечество не хочет жить без войн и страданий. Оно сделало выбор.
Так что мы заставим его жить мирно. И у нас даже нет настоящих
союзников. Старый разваливающийся Император, желающий устроить
Армагеддон с помощью своего темного божка, не приведет людей к
миру. И еще более старый Цубаки, носящий в глазнице Риннеган самого
Рикудо и мечтающий изобрести шиноби, который в одиночку смог бы
захватить этот мир для него, тоже. Теперешняя Коноха — хорошее
место. Но, даже так, несмотря на существование такого места,
остальной мир ужасен. Понимаешь, ученик? Я — единственный, кто
может привести мир к общей гармонии. Я был избран с рождения. И мои
глаза — ярчайшее тому подтверждение. Однако, сейчас у меня
недостаточно сил, чтобы провернуть все, что я задумал.
— Гости из Ветра как-то помогут с этим? — заинтересовался
Карума.
— Да, — Мадара кивнул. — Они отдадут мне один из двух важнейших
компонентов, для моего первого серьезного шага, как владельца
Риннегана.
— А второй — Эдо Тенсей? — догадался парень.
— Верно. Молодец, что догадался. Пойди разомнись на улице.
Молодым не пристало беречь энергию. Я побуду один.
Карума послушно поднялся и вышел из комнаты. Мягко ступая по
деревянному полу длинного коридора, молодой Учиха думал, что
что-то, все-таки, с его учителем не так. Слишком вежлив стал,
слишком сентиментален. Возможно даже — слишком осторожен.