В общем, споры и борьба только вокруг
этого самого закона меня настолько утомили, что я чувствовал себя
подобно выжатому лимону. Хотелось забиться под рабочий стол и
никого не принимать. А лучше всего приказать себе сделать в комнате
отдыха ванную, и там принимать посетителей – в неге, тепле и при
деле… А так, зашла как-то моя благоверная в комнату отдыха,
вздохнула тяжело… и вышла. Поняла, что тут я с любовницами точно
уединяться не буду: простая солдатская койка, столик для легкого
перекуса, обеденным его не назовешь, кухонным тем более –нету тут
кухни. Да комод с бельем. Вот и вся обстановка. Она тогда меня даже
упрекнула, что моё рабочее место столь бедно выглядит. На что я
заметил, что зато ничто думать не мешает и от работы не отвлекает.
Впрочем, Ольга видела, какой объем работы я делаю, и часто
переспрашивала меня, не могу ли я часть дел перепоручить своим
подчиненным? А я итак им слишком многое перепоручил, не всегда
получается проверить, как они там справляются. Но есть же такая
работа, которую никому… черт меня подери! В общем, в тот день я был
очень и очень вымотан…
Такое состояние не осталось
незамеченными со стороны родных и близких, и реакция последовала
незамедлительно. Этим же вечером в мой кабинет ввалилась настоящая
депутация. Родных представляли супруга, цесаревич Николай и
вездесущий Сандро, а близких – Алексей Толстой. Уверен, он меня и
заложил домашним. На лице моей дражайшей половинки было выражение
отчаянной решимости и у меня возникла ассоциация с романом
Стивенсона, не хватало лишь парочки мушкетов, абордажных сабель и
черной метки, вырезанной из библии. Для приватной беседы их было
слишком много, а для переворота, пожалуй, маловато. Разве что в
приёмной ожидают сигнала отряд гвардейцев с табакерками
наизготовку. Пока там Витте – я спокоен. Этот не пропустит ко мне
никого лишнего. Эта делегация – исключительный случай.
Я надеялся разрешить все миром и
как-то отбрехаться, но мне не дали слова сказать и тут же
предъявили ультиматум, как водится, после оглашения списка моих
прегрешений. И самым главным обвинением было покушение на
главнейшее достояние Российской Империи, а именно здоровья и жизни
помазанника Божьего, а по совместительству любимого мужа и отца.
Причём этот шельмец Сандро ухитрялся поддакивать и даже вставлять
отдельные фразы из серии: «Как вы правы, маМА!!!». Присутствие
адвоката процедурой не предусматривалось, в последнем слове
подсудимому, отказали. Приговор же был оглашён Ольгой Фёдоровной и
адресовался не только мне, но и моему адъютанту назначенному
ответственным за приведением оного в исполнение. Отрадно, что моя
жена сумела продемонстрировать не только возросшее владение русским
языком, но и знанием народных выражений.