–
жалостливо закончил парень, смотря на женщину взмокшими
глазами.
Марта пару раз раскрыла рот, слов не находила. Всё её
нутро пробралось эмоциями жалости и сострадания, она будто встала
на место юноши. Неужели опять манипулирует? Нет… Не может такого
быть, она не хотела верить, что мальчик опять лжёт. Да и как он
может лгать, если она сама видела приборы в кабинете Мартина,
видела синяк, и его уникальные способности прочувствовала на своей
руке. Всё сходится, он просто хотел спастись, он всего лишь жертва
человеческой алчности в обличии Мартина.
Вскоре она собралась словами, произнесла уже почти без
сердитости в голосе:
«И всё равно, почему ты мне всё не
рассказал? Я бы помогла тебе. Я бы всё решила!»-
эмоционально воскликнула женщина, заламывая руки.
Кён мысленно хмыкнул: ну да, конечно, она бы «решила».
Вслух же он жалобно проблеял, скорчив скорбную моську:
«Прости, но… Он бы просто тебя
убил.»– Кён закрыл глаза, отвернувшись. В уголках его
глаз собралась влага.
Марта была потрясена, пробормотала:
«Убил…»- сама не
поняла, почему пришлось проморгать, чтобы вернуть ясность глазам.
Очень… Очень хотелось верить, что он беспокоился о ней, но
спросить, чтобы узнать наверняка – отказалась. Невольно вспомнилось
прошлое, как её мужа и сына убили из-за долгов, а ей удалось
сбежать. Человеческая жадность способна губить жизни, переступать
через судьбы… Мартин действительно мог убить её, кто он, а кто
она.
Марта помолчала некоторое время, приходя в себя,
вздохнула:
«Ладно, возможно ты поступил верно,
хотя мне сложно это принять… Ведь я просто была инструментом в
твоих руках…»- она раздраженно смяла в руках рисунок
со «злым» Мартином, спросила давно волнующий её вопрос -
«Скажи-ка, милый, а как ты всё
провернул? И не вздумай ничего утаивать!» - пригрозила она
тоном и пальцем, слегка прищурившись.
Кён, почесав макушку, приступил к рассказу, стараясь
огибать острые углы, которые могли бы разозлить женщину, которой
явно не нравилось, что ею “попользовались”. По крайней мере она
осознала и, вроде как, приняла его мотив к убийству за
простительный. Как хорошо, что удалось передать ей те эмоции,
которые он хотел передать.
Закончив рассказ, и видя задумчиво-поражённое выражение
женщины, вновь переоценившей юношу в более «хитроумного» и
«сообразительного», Кён поспешил сменить тему. Нельзя позволить
снова ей завестись из-за того, что он её «использовал», к тому же,
пора исполнять вторую часть договора: