Юнона до сих пор не понимала, почему манёвры и движения парня
настолько непонятны ей. Он с двойным недостатком в скорости
заставляет её двигаться гораздо больше. Но она до сих пор
отказывалась верить, что раб может её чему-либо научить. Ей
казалось, что её новоприобретённые навыки движений связанны с
тренировкой с Жаном.
В какой-то момент парень рухнул на пол, не в силах больше
сопротивляться. Нет, он, конечно, мог бы начать поливать её благим
матом или сказать что-то ещё, но вряд ли от этого увеличатся шансы
выжить. А они всё же есть.
Разумеется, ад на этом не закончился: тут же последовали
увесистые пинки, сопровождаемые тихим восторженным мурлыканьем
Юноны. Кён чувствовал, как его онемевшее тело обживается все новыми
и новыми повреждениями: вот удар в бок явно цепанул почку, а этот
чуть не разорвал сухожилие, еще тычок – ребра затрещали, по одному
пошла трещина. Девушка не гнушалась специально ударить в одно место
разика два-три, явно намереваясь полностью уничтожить его тело.
Конец близок.
Юнона улыбалась всё ослепительней. Как приятно избивать это
мягкое и живое (пока) тельце! Флиц сделал ей очень приятный сюрприз
в виде живой груши, надо потом попросить его принести ещё парочку.
Да, кайф… Жаль только, это отребье вопит слишком тихо. Настройки
громкости слетели, что ли?
Внезапно тренькнул звукопередатчик.
Девушка прекратила добивать “манекен”, посмотрела частоту
набираемого, с досадой рыкнула и установила связь:
«Что надо?!»
«Юнона, прости… Пожалуйста! Я
виноват! Я хочу загладить вину! Можно войти?» - умоляющий
голос в приборе принадлежал Егорке.
«Нет, и хватит мне звонить!
Раздражаешь!» - вспылила девушка, повесила трубку, нанесла
очередной увесистый пинок в рёбра рабу и, растеряв былой пыл, без
настроения покинула площадку.
Кён так и остался лежать мёртвым грузом, сейчас его состояние
было хуже, чем у коматозного. Лёгкое порвано, коленный сустав отек,
мышцы пульсируют от боли. Так же, судя по метанию Синергии, Юнона
его наградила легким сотрясением мозга, сломанным носом и фингалом
под глазом. Он мысленно хмыкнул: {Егорка… Второй раз ты меня спасаешь.}
Два часа его никто не трогал. Парень, хоть и с трудом, но все же
смог подняться на ноги. Бледность, пульсирующая в голове боль,
изредка перекрывающаяся острым желанием лечь и больше никогда не
проснуться. В глазах пустота, разбавляемая лишь разочарованностью в
новой жизни. Если бы только Марина принесла колбасу…