Облака покрылись рябью и почернели,
тут и там засверкали огромные молнии. Солнце пропало, будто его и
не было.
Юноша в буквальном смысле физически
почувствовал ярость женщины. Ощущать себя «козлом отпущения»
оказалось крайне неприятно - ведь он ответил на её вопрос, а она
вместо свободы желает убить его.
Когда давление немного ослабло и стало
возможным вдыхать воздух, не раздирая при этом легкие, Кён с трудом
и с гневом выдавил:
«Я ответил на вопрос! А теперь
сдержите своё слово! Или оно ни черта не стоит?!»
Откуда же ему было знать, что злится
она вовсе не на него. Просто под руку удачно подвернулся, да и за
былую дерзость его следовало наказать.
«Малыш, кто ты такой, чтобы я хоть
пальцем ради тебя пошевелила? Да и за упрямство следовало бы тебя
кастрировать.»– хмыкнула женщина,
тряхнув расслабившейся рукой. Нужно успокоиться и собраться.
Надежда и так была призрачной, нет повода для лишних эмоций в честь
несбывшихся ожиданий.
«Кастрировать?! И это говорит
женщина, которая искупала меня в ледяной воде, потом проморозила в
ледяных облаках, не сдержала своё обещание, а теперь вообще
прикончить решила?!»- в глазах
парня сверкнул лед, гармонично сочетающийся с белоснежным инеем в
волосах. Он подозревал, что она не та женщина, от которой он
чего-то добьётся своими уловками, но за неимением выбора ему
пришлось убедиться в этом.
Женщина не знала, плакать ей или
смеяться. Нахальство упрямого мальчика раздражало… За всю жизнь те,
кто общался с ней подобным образом, быстро нашли свой конец. Её,
нетронутую мужчиной, никто не смеет называть женщиной, разве что
девушкой, и только этого слова достаточно, чтобы превратить юношу в
прах.
Однако его ненормальное поведение
вызвало её редкий интерес, привлекло внимание к его персоне, что,
можно смело сказать, спасло ему жизнь. Была ещё одна личная
причина, но она почти не имела веса в принятии решения.
Женщина спокойно подошла к парню,
выставила белоснежную ладонь. Черный луч вылетел и растворился во
лбу Кёна.
«Не разочаруй моих ожиданий,
малыш.»
Последние слова эхом раздались в его
голове, когда юноша очнулся на своей кровати. Весь мокрый и
дрожащий от холода и злости.
В Кёне кипело негодование. Ей ничего
не стоило просто переместить его куда-нибудь вне шахты, но она
упрямо вернула его в эту гнилую дыру, будто издеваясь. Он что-то
бормотал себе под нос, раздраженно смахивая капли, противно
стекающие с волос.