Седая туча ликом схожа с Богом.
Зелёный накануне Покрова,
Просторный луг чуть шепчет о высоком
Слова, что пропадают в мураве,
Непонятые, как пустые бредни.
И в белом храме Спаса-на-траве
Космическая служится обедня.
Как этот луг, мы другу и врагу,
Свою печаль щепоткой веры сдобрив,
Прощаем всё – словесную пургу
И холод, непонятный, как апокриф.
В глазах у неродившихся небес
Стоят творцы, преданья и пророки…
И, словно кони, взмыленные строки
Взлетают небесам наперерез.
Поэты, словно травы, зелены.
Шепча свои зелёные молитвы,
Мы скрылись бы от вьюги, как от битвы,
Под сердцем засыпающей страны.
Мы скрылись бы во сне, как в синеве,
От обжигающе холодной яви…
Но мы изобретать себя не вправе.
Нас пишет небо – снегом на траве.
Пришелец из приснившихся веков,
Я прочитал бы луг, как сборник басен,
Но алфавит травы ещё неясен,
И литеры не знают смысла слов.
И я, апокрифичный человек,
Ища во всем закона, меры, цели,
Сверяю с книгой литеры метели,
Угрюмо расшифровываю снег.