– А здесь бадыга и обрыгаловка, хотя и не по людски так выражаться, ведь нам в этой хате жить, за державу обидно. Богатая и вроде процветающая страна Россия а в тюрьмах вроде и нелюди сидят и условия как для животных, из техники электрический чайник и кипятильник, на дворе 21-й век. Как там Ленин, что с ним, может что затянуть нужно, лекарства не разрешат а из продуктов можно придумать. Могила подумал, что на воле такой заботы не встретишь от постороннего а в тюрьме совсем другое и не в воровском законе писаны правила, просто люди оказавшиеся в беде, брошенные и забытые всеми и отторженные обществом, добрее друг к другу и делятся последним.
– Ленин крепыш снаружи и дух сильный, но ослаб он в тюряге, иммунитет слабый, ему витаминов надо, фрукты, овощи, лимончик погрызть и оклемается.
– Так я брякну «позвоню» своим и затянем витаминов и Годе подговорю, чтобы затянул витаминчиков,
– Эй Годе кончай на бабу свою материться, подойди, есть разговор. Годе послушно отключился от разговора с женой и кинулся к шконке Шкета.
– Слухай сюда братка, обратился сурово к Годе. Нашему брату плохо и нужна помощь.
– Чем могу брат, Годе с интересом смотрел на Шкета.
– Твоя благоверная когда соберет дачку «передачу», маякни чтобы лимончиков, апельсинчиков и овощей каких нибудь для салата, ах да, укропчика и петрушки, зеленого лучка. Я понимаю, на дворе февраль месяц и все дорого, но спасать нашего брата дело святое, заключил Шкет.
– Базара не услышишь брат, с грузинским акцентом парировал Годе. Завтра все будет, уже звоню жене и удалился на свой шконарь.
– Вот еще что, обратился к Могиле Шкет, тебя хапнули при костюмчике и не место здесь для такого прикида, сейчас мы тебя приоденем из общего бондяка (сума, баул) и достал из под своего шконаря огромный баул набитый вещами, обувью, мыльно-рыльными принадлежностями, порывшись, достал спортивный костюм и кроссовки, футболку и резиновые тапки. Все было новое и муха не сидела, Могила сначала хотел отказаться, мол не из бедных и пока может обойтись и без этих вещей, на что Шкет даже не стал слушать и сказал строго.
– Это от братвы и от души, так положено, из бондяка выделять, сегодня тебе братва дает а завтра, если сможешь сам положишь в обшее, дело святое. Пацаны которые на зону едут много вещей оставляют, там ведь робу таскать а вольные прикиды пропадут в вонючих подсобках, зачем пропадать, когда лучше братве от души оставить и другим помощь. Ты примерь и не возражай, в хате в глаженных штанах не ходят, это для этапа или на суды ездить. Могила не стал возражать и поблагодарил Шкета и всю братву за подгон, переодевшись заметил, все как на него было сшито.