и
отрицательными, такими они были и ранее, но к этому ранее индивидуум должен был приходить через личный опыт, семью и прочие «институты», с появлением же государства и отбора приемлемых форм организации социальной материи появилось публичное понимание, независящее от воли, сознания индивидуальности. Преступление становится только тогда, преступлением, когда об этом указано в законе (nullum crimen sine lege).
В мире появляется целесообразность жизни, целесообразность и подчиненность общему, появляется новый вид бытия в возможности, в котором противоречия уже сняты, и которое, оставаясь при этом абстракцией, не требует ритуальности, кроме суммы действий свидетельствующих о его воплощении (технология). Из сферы энтелехии изымается агональность. Трудно переоценить этот период времени. Именно здесь человеку открывается возможность продолжения самое себя в коллективности действия, появляется возможность не быть одиноким перед лицом своего разума, вселенской организованности. Именно это дает толчок науке, так как позволяет быть уверенным, что ею можно спокойно заниматься как отдельной формой деятельности, ибо остальное в руках государства (организованных, стандартизированных в праве форм перехода, перевода возможного в действительное). Поэтому государство – это бытие в действительности права, а право – бытие в возможности государства.
Наконец, это меняет образ отношения к миру всех и вся, появляется жажда стабильного, спокойного, рождение человека из зверя приходит с играми, лишенными алеантности. Активная позиция в гражданском обществе древнего грека была продолжением древней уверенности в том, что все требует твоего участия, во всем ты должен быть движущей причиной, если хочешь, чтобы это существовало относительно тебя, твоего сознания. С усилением государства (всего того, что несет в себе внеличное, общественное), естественно, уменьшается участие каждого, это нормально. Появляется возможность опираться на принцип, что необходимо существует не только то, что прочувствовано, но что есть само по себе бытие чего – либо, необязательно связанное с личной перцепцией бытия в действительности, а уж тем более участием в его структурировании. Так рождается цивилизация, так рождается представление о пространстве. Ранее бытие в возможности являлось основанием экзистенции (например, в замкнутом сообществе, люди которых не знали – не существовали относительно данного замкнутого сообщества), теперь же оно стало основанием для сходства и различия, не более. Это основа нашей современной цивилизации. И именно эти различия по сравнению с конкурирующими типами понимания бытия ведут нас к катастрофе.