– В таком случае, первым делом надо определиться с мечтой, – подняв указательный палец, заявил Трубадур. – Это должно быть что-то очень искреннее и волшебное.
Бернард быстро отреагировал:
– Ой, да мы в два счёта придумаем! Пустяки какие!
Но Камилла мягко возразила:
– Нет-нет, Бернард, это вовсе не пустяки. Помнишь, что случилось со Стрекозой? Мне кажется, от мечты очень многое зависит.
Трубадур кивнул и сказал:
– Именно так. Мечта – это и есть Путь.
Ветер снова тряхнул осколки, и они противно заскрежетали. Зажимая уши, чтобы не слышать эти отвратительные звуки, Камилла вдруг поняла, какова её новая мечта.
– Я хочу услышать Музыку! – воскликнула она, перекричав скрежет и ветер. Она даже подпрыгнула и схватила Трубадура за руку.
– Хочу слышать Музыку Мира! Элегию и симфонию, о которых вы говорили!
Трубадур даже вздрогнул от такого напора.
– Погоди, погоди, это самая сложная мечта, – выдохнул он, отступая, – почти невыполнимая в сейчас. Ты же видела, не осталось ни одного целого Сапфирового Цветка, и все Паузы разбиты вдребезги. Может быть, придумаешь что-нибудь другое?
Но Камилла не могла выбрать другой мечты. Она и эту не выбирала – просто почувствовала её в своём сердце. Пришлось Трубадуру вести девочку к Правителю Королевства, Менестрелю.
По дороге он тихонько и осторожно, чтобы не впустить ни одну фальшивую ноту, спел такую песенку:
– Ноты-ноты, словно краски в тюбиках,
По отдельности лежат, молчат.
Только лишь под кистью художника
Краски оживут, песней зазвучат.
Скажет вам любой живописец:
Складывая с цветом цвет,
Он лишь чередует краски
С тем пространством, где цветов нет.
А иначе будут пятна грязные,
Неопрятные, чумазо-безобразные.
Точно так же безобразничают ноты,
Если Паузами их не разделить,
И не обозначить нотам их длинноты,
И ключом скрипичным всё не закрепить.
Чтобы звуки были чистыми и ясными,
Между ними Пауза быть должна.
Чтоб мелодия сложилась прекрасная,
Каждой ноте другом будет – Тишина.
Вскоре они приблизились к садовой калитке, из-за которой доносились очень неприятные скрипучие звуки.
– Вы уверены, что здесь мне помогут? – с тревогой спросила девочка.
Трубадур не расслышал. Он зажал уши ладонями и прокричал:
– Даже одна фальшивая нота может испортить мне весь день, неделю, месяц! А тут их на целый год хватит! Я не могу идти туда…