Парижские тайны миледи - страница 4
– Неужели не узнаешь? Меня так хорошо описал этот толстый борзописец по имени Александр Дюма! Ну, вспомни, у тебя же книга открыта на этой странице…
Я перевел взгляд на пухлый том и не поверил своим глазам. Я готов был поклясться, чем угодно, что оставил книгу открытой где-то на середине романа «Двадцать лет спустя». Теперь же листы, как будто перевернувшись с помощью этого невидимого ветра, что развевал светлые кудри незнакомки, остановились на странице, где было написано:
«…Его собеседница, голова которой виднелась в рамке окна кареты, была молодая женщина лет двадцати – двадцати двух. Мы уже упоминали о том, с какой быстротой Д'Артаньян схватывал все особенности человеческого лица. Он увидел, что дама была молода и красива. И эта красота тем сильнее поразила его, что она была совершенно необычна для Южной Франции, где Д'Артаньян жил до сих пор. Это была бледная белокурая женщина с длинными локонами, спускавшимися до самых плеч, с голубыми томными глазами, с розовыми губками и белыми, словно алебастр, руками. Она о чем-то оживленно беседовала с незнакомцем.»
Я с лихорадочной быстротой пробежал глазами по этим строчкам, пытаясь что-то сообразить, но разум оказывался подчиняться.
– Ну? – усмехнулась незнакомка. – Теперь ты меня узнал?
И предстала совсем отчетливо, зримо, пугающе близко, чуть склонив голову и насмешливо улыбаясь.
Графиня Карлейл, она же леди Винтер, она же миледи
Мои руки лихорадочно шарили по тумбочке в поисках какого-нибудь предмета, отдаленно напоминавшего оружие; я почему-то думал, что эта зловеще красивая женщина пришла сюда с явно недобрыми намерениями. Наконец, моя левая кисть нащупала увесистый томик Дюма, и в следующую секунду я что было силы запустил им в незваную гостью.
Книга с огромной скоростью пролетела сквозь белую шею незнакомки и с грохотом ударилась о приоткрытую дверь моего номера.
Ответом был заливистый смех красавицы блондинки.
Он словно заставил меня очнуться. Я резко вскочил с постели, выпрямился и посмотрел женщине прямо в глаза.
– Вы та самая… леди Винтер? То есть – миледи??
– Ну, наконец-то… – ровные белые зубы красавицы обнажились в насмешливой улыбке. – Вы стали соображать, месье…
Я лихорадочно натягивал брюки, путаясь ногой в штанине.
– Но ты же просто литературный персонаж! И вообще – давно мертва, если принимать во внимание…