«Стоп! стоп! стоп! – замахал руками я и буквально вонзил свой взгляд в Гульсары, – вот вы говорите здесь: „мы – одна семья“. Но через месяц другой меня лишат мужского достоинства. Какая же это тогда будет семья?»
«Обыкновенная, – не моргнув глазом, ответила Гульсары, пережевывая куски курицы, положенные ей в рот матерью. – Вы, мужчины, почему-то думаете, что для женщины семья – это обязательно любовь. Для женщины семья – это способ грамотно устроиться в жизни. Особенно для женщины из бывших советских республик. Вот возьми меня. Я приехала из Козлы-Орды: у меня нет ни кола, ни двора, ни ума, ни даже аттестата зрелости, нечем порой даже заплатить за любимую куру. А ты – русский, у тебя все это есть: и квартира в Москве, и образование, и деньги. Но у вас, русских, широкая душа: вы отдаете все, что не попросишь. А у мужчин есть еще одно слабое место – вот эта штука (Гульсары взглядом показала мне на низ живота). Из-за нее тебя тянет к женщине. А я и есть женщина. Мы попросту совершаем ченч: я периодически избавляю тебя от желания, а взамен пользуюсь благами твоей страны и твоего города. Понял, наконец, что такое семья для женщины? Любовь! Любовь! Это ваш Лев Толстой сказок насочинял, а вы и уши развесили. Но семья у нас с тобой, слава Богу, есть! Есть ребенок. А когда депутатом станешь, – и бабки будут. Поэтому зачем тебе эта штука? Пусть отрежут ее, чтобы зря не мучила. Не знаю, как ты, а я своей цели достигла. Я своим браком сейчас довольна. И впредь буду довольна и с этой штукой (она вновь указала мне на низ живота) и без нее».
«Доченька! Доченька! – обратилась Гульсары к ребенку, который тут же на диване лениво дожевывал куриное крылышко. – Посмотри на свою маму, посмотри, как нужно правильно выходить замуж: один раз и на всю жизнь. Один раз стрельнула и сразу в «десятку». Девочка, не выпуская из рук курицу, бросилась ко мне на шею и, покрывая поцелуями лицо, зашептала: «Папочка! Папочка! Я очень тебя люблю. Нам с мамой нужно очень много денежек! Иди в депутаты!»
И тут меня насквозь пронизало холодом. «Гуля, – обратился я к женщине своей мечты, – а ты знаешь, что согласно вступающему в силу закону стерилизуют не только меня, но и нашу дочь. Она ведь дочь чиновника, а возможно и депутата. У нее не будет детей, не будет семьи. А если я уйду из власти, все это обойдет ее стороной. Не будь такой близорукой, Гуля, подумай о девочке.»