Голубые глаза традиционно считаются красивыми. Однако это не всегда так.
Когда-то у Ксении был приятель, глазам которого она не переставала удивляться. Его взгляд (не водянисто-голубоватого невзрачного оттенка, а действительно интенсивного небесного цвета) был скорее неприятным. Выразить это словами было непросто, но, подумав, можно было бы сказать, что глаза того паренька напоминали старые – старые стеклянные линзы. Выгнутая, рабочая поверхность неким чудом сохранила блестящую полировку, но обратная сторона помутнела от многочисленных сколов и царапин. По ассоциации с повреждениями эти условно красивые глаза казались бельмами и, подобно всякому уродству, вызывали у смотрящего в них полуосознанное жалостливое отвращение.
Синие глаза Михаила сверкали ледяным блеском. Смотреть в них было все равно, что… все равно, что попытаться рассмотреть маленькую точку на бескрайних полях Антарктиды в погожий денек.
Наверное, ее смятение как-то отразилось внешне, потому что Михаил Афанасьевич прервал свою размеренную речь настороженным вопросом:
– С Вами что-то не так? Вы не слушаете. Болит что-нибудь? Или голова кружится? – он внимательно наблюдал, отслеживая реакцию пациентки.
– Нет, все хорошо, – с нервным смешком ответила Ксения, с трудом выныривая из синих глубин.
– Мне показалось, что Вы, как говорят, «плывете». Такое бывает после травм головы, – ровно пояснил доктор, теряя к ее персоне всякий интерес. Его лицо вновь застыло, закрылось, словно опустили занавес.
Плыву… да… нет, скорее тону, смутно подумалось ей.
– Нет, ничего такого, – повторила Ксения, усилием воли включаясь в беседу. Поколебавшись секунду, она все-таки призналась: – Если честно, мне немного страшно.
– Это понятно, – согласился Михаил Афанасьевич без малейшего участия. – Но без хирургического вмешательства не обойтись, если Вы хотите жить полноценно. Да и бояться, в сущности, нечего. Здесь у нас собраны лучшие специалисты, установлено прекрасное оборудование, отлажены все методики восстановления.
– Да я не опасаюсь некомпетентности или халатности, – торопливо пояснила Ксения. – Но ведь всегда бывают непредвиденные обстоятельства, срывы, да мало ли…
– У меня в отделении всякие «мало ли» сведены к минимуму, – с апломбом заявил доктор, теряя терпение.
Шанс провалиться в канализацию тоже был довольно мал, однако вот она я, лежу в Вашем распрекрасном отделении, мысленно возразила Ксения. Впрочем, понимая, что нет смысла мусолить этот вопрос, вслух она сказала: