Избранное - страница 20

Шрифт
Интервал
И я бреду
в малиновом бреду,
промытую готовый вынуть душу…
Ах да, прости. Пора расставаться…
В разные стороны нам грести…
Разреши,
дай счастье мне –
через десять, двадцать –
назвать тебя вновь удивительным –
ТЫ?

Немота

Я травы мну.
Я запахи ловлю.
И вдруг – бессилье, радость подминая.
Цветут. Лепечут. Пенятся.
Люблю.
Люблю их всех. –
А имени
не знаю.
В ущельях камни странные пестры.
Весной вскипают травами пустыни.
И крики птиц влюблённы и остры.
Но слова нет. – И восхищенье стынет.
Не так я жил.
Постиг движенье я.
В протоны углублялся
и столетья.
Но ускользает от меня земля
со всем своим земным
великолепьем.

«От жизни мне надо немного…»

Е. Воронину

От жизни мне надо немного…
В начале июльского дня
вела бы лесная дорога
вдоль солнечных сосен меня.
Чтоб солнце приятельски грело
приятелям давним двоим.
Чтоб сочная ягода зрела,
манила величьем своим.
Чтоб травы дышали густые,
снимали заботы легко.
И чтобы встречать не пустые
корзины в руках грибников…

Опоздание

Обычно поезд трогается первым.
И вспархивает
вслед ему
рука.
И напряженье покидает нервы.
И тело словно ватное слегка.
И пустота приходит бестолково.
И пестрота не радует глаза.
Тогда всплывает
и пронзает слово,
что не сказал,
а надо бы
сказать…

Моя муза

Домой с работы прихожу.
И это словно значит:
В руках уставших приношу
часов вечерних сдачу.
И с этой сдачей должен я
стучаться в двери рая,
где Муза робкая моя
опять одна
страдает.
Я понимаю: каково!
Весь день терзайся скукой
и жди уныло одного
прислужника науки.
К чему ей этот хилый чин
и жалкая зарплата?
«Ах, не такого из мужчин
желала я когда-то!..
Что нищей, крохи мне несёт
минут своих (как лестно!)
О, боже мой! И это – всё,
на что нам жить совместно?
Выкраивай на смех, на грусть,
восторги откровений…»
И я… я каждый день боюсь:
изменит мне… изменит…

Из книги «Время московское» (1999 г.)

Заложники

«Потонула Россия в долгах…»

Потонула Россия в долгах.
Все должны – рассчитаться не в силах
И стоят поезда на путях.
И мартены огонь погасили.
Нет зарплаты – полгода и год.
Слёзы – были б – текли бы рекою.
Страшный мор по России идёт,
направляемый чьей-то рукою.
Нет, не ждите, не дрогнет рука,
счёт не кончится нашим утратам.
Геноцид не исчезнет, пока
не поднимется Русь под набатом…
1998 г.

Паук

Воспалённый мозг мой, словно рана.
Мысли-коротышки в ней кишат.
Вот иду на фабрику
рано-рано
среди сотен невыспавшихся девчат.
Следующая страница