И, кстати, я не горел желанием ведать, какое из вузовских помещений Ангелина называет храмом своего уединения, хотя догадки на этот счёт у меня имелись. Ключом к этому ребусу может служить следующий абзац.
Если любимым занятием студента Козлова были мечты о новом Союзе Советских Социалистических Республик, то Ангелина Мельникова просто обожала смотреть на себя в любую отражающую поверхность, будь то зеркало, экран планшета или окно вагона в метро. Но зеркало выглядело предпочтительнее всего.
За этой великолепнейшей студенткой увивалась целая толпа поклонников. Иногда толпа редела – в периоды, когда Ангелина слишком сильно увлекалась собой, – но находились новые отчаянные ухажёры: они влюблялись в симпатичное личико Ангелины и никак не могли оставить надежды на взаимность. Ведь у красавицы Мельниковой не было постоянного кавалера.
Она вертела поклонниками как хотела: безжалостно, играючи. Но, как ни странно, себялюбивая девушка, окружённая обожателями, мечтала о так называемой истинной любви. Однажды, думала Ангелина, я встречу прекрасного человека, который полюбит меня настоящую, а не абстрактный образ. Тогда я, Ангелина Мельникова, полюблю его в ответ.
Беда таилась в том, что любить Ангелине обязательно нужно было за что-то. И в первую очередь под «чем-то» подразумевалась внешность. Даже деньги занимали в рейтинге Ангелины почётное второе место.
Любовь настигла Ангелину Мельникову внезапно. Случилось это за несколько недель до событий первых пяти глав. После первой из парных лекций профессора Дмитрия Евгеньевича Канарского Ангелина выходила из аудитории, намереваясь держать путь в столовую, и в дверях столкнулась со своим однокурсником Константином Гвоздевым, чей поход в столовую уже успел завершиться, так как начался задолго до окончания лекции. Чуть не налетев на Мельникову, Гвоздев резко отшатнулся и зачем-то сказал: «Здравствуй!» Скорее всего, он иронизировал. Ангелина же подняла голову, встретилась с Гвоздевым взглядом и почувствовала, что вот-вот упадёт. Чтобы удержать равновесие, Ангелина ухватилась за дверной косяк и совершеннейшим образом перегородила Гвоздеву вход в аудиторию.
– Здравствуй! – произнесла Ангелина звонким, неестественным голосом, обращаясь к пустому коридору, поскольку Гвоздев в ту минуту тщетно пытался поднырнуть под руку Мельниковой и проникнуть в аудиторию.