Закончив работу в мастерских, старейшина вернулся в дом, где застал византийских купцов. Всего год назад в Уральск добрались торговцы из Византии, развернувшие бурную деятельность. К этому времени в столице уже торговали купцы из многих мест: персидские, армянские, новгородские, варяжские и нурманские, болгарские, не считая, естественно, булгарских и казарских. Со всеми Силя проводил разъяснительную работу по соблюдению «режима секретности», а Сурон ставил жесткие требования по религиозным ограничениям. Всем приезжим купцам и торговцам запрещалось под угрозой выдворения из Уральска вести разговоры о религиях с уральцами, строить вне своих домов храмы своих религий, проводить службы на улице. Исключение сделали только булгарам, новгородцам и другим торговцам, исповедовавшим славянскую веру.
Собственно, с этим никто и не спорил, даже болгары и армяне, после личного приёма у Белова, где тот подтвердил твёрдую позицию уральцев в вопросе религии. Возможно, сыграла роль низкая пошлина и невысокие отпускные цены на уральские товары в самом Уральске. Возможно, купцы хотели осмотреться, завести знакомства, потом решать вопрос религии. В любом случае, только ромей Константин, якобы глава византийских купцов, занял достаточно агрессивную и напористую позицию в вопросе христианства. То ли он действительно истово верил, то ли прощупывал стойкость уральцев, возможно, другие причины стояли за этим. Однако ромей зачастил к уральским руководителям по самым незначительным вопросам, порой в ущерб своей торговле. Собственно, никаких новых товаров Константин не привёз, весь ассортимент византийских товаров давно поставляли болгары и персы, причём по более разумным ценам.
Византиец активно интриговал против болгар – в первую очередь, армян и персов – во вторую. Какие только заманчивые предложения ни озвучивал Костя уральцам, сбывая свои товары, шли в ход и предполагаемые скидки (на следующий год), и обещания фантастических по цене и выбору товаров (снова на следующий год). Все это ради вербовки уральцев на службу базилевсу (сразу этим летом), желательно с ружьями и в своих доспехах, за якобы огромную плату. Надо упомянуть, что никакого запрета на выезд уральцев или казар в другие страны с оружием старейшина не накладывал. Просто все получившие оружие состояли на именном учёте, с регулярной проверкой наличия оружия, как в России. Только при таких условиях разрешалось приобретение патронов, даже ватажники предъявляли ружья в оружейных лавках, где их сверяли по номерам. Утеря или утрата личного ружья навсегда лишала возможности человека на повторное его приобретение, и всё. Других санкций не предусматривали, поскольку огромная стоимость ружей и их уникальность служили лучшей гарантией их сохранности.