Из сотрудников, работающих в фирме так же долго, один заметил, что НН сильно изменился за последние годы, стал особо зазнаваться. С чем это было связано, неизвестно, но сотрудник предположил, что с какими-то курсами повышения квалификации, но которые ходил НН. Возможно, НН параллельно с работой получал второе высшее образование?
КК задумался. Образование, курсы повышения квалификации. Как это связано с теми курсами, которые вел пропавший арендатор Стенли? Не может быть, чтоб это было не связано.
С этими мыслями КК вышел из автобуса и вошел в здание Отдела.
– Ну наконец-то! – крикнул шеф, – Зайди ко мне немедленно!
КК вошел в кабинет шефа.
– Ну что я тебе говорил? – кричал шеф, – ты почему меня не слушал!
– Что случилось? – спросил КК.
– Что случилось? Меня мэр отчитал! Вот, что случилось! Меня! При всех моих регалиях!
– Я не понимаю!
– Не понимает он! Ты рапорт свой читал? Там написано черным по белому, что прежний арендатор признан пропавшим! – шеф бросил на стол стопку бумаг. – Нашелся ваш арендатор! Живой здоровый! Ездил на лечение! Приходит, а его все вещички уж собрали! В его помещении – другие люди! Там грандиозный скандал! Я же говорил тебе – зять мэра в деле! Просил же, внимательно!
– Но как же это может быть? – КК непонимающе смотрел на шефа.
– Как, как? Вот так! Пришел, говорят, в последний день своей аренды к администратору. Извинился, что на письма не отвечал, поскольку лежал в больнице. Спросил про аренду. А тут ему и говорят, поздно, братец, ушло твое место…
– Но как же так… а исчезнувшие ученики?
– Каникулы у них! Каникулы! Ты очень-очень облажался! Очень! И хуже того, ты меня подставил! За полгода до пенсии!
У КК потемнело в глазах. Внутри он кипел от возмущения, но ничего не мог противопоставить шефу. Несколько раз он порывался рассказать, как движется дело с отравлением, о своих догадках и о связи двух дел, но шеф даже не думал слушать.
Ощущение несправедливой обиды и неумения защитить себя превращали КК в собственных глазах в ничтожество. Ему уже даже не хотелось защищаться.
КК вышел из кабинета шефа, стараясь не с кем не встречаться глазами. Он чувствовал себя голым и избитым, сброшенным в яму с помоями.
КК перебирал в голове слова шефа и представлял себе, как мог бы на них ответить. Мог ли выйти с достоинством из этого положения. Он понял, что в принципе, это было возможно. Даже без особых усилий. Нужно было просто потребовать уважения к своей работе, к своему мнению, к своей квалификации. В конце концов, он почти раскрыл дело! КК мог потребовать также встречи с мэром, или пожаловаться вышестоящему начальству на шефа. Он мог сделать хоть что-то, чтобы защитить себя. Но не сделал. Он просто стоял, как ребенок, которого злой воспитатель бьет розгами другим в назидание. КК теперь презирал себя еще больше, и ему было стыдно перед самим собой за свою еще недавнюю радость и за свое стремление понравится глупому и беспринципному начальнику.