После вчерашнего разговора по телефону я не могла терпеть и на следующее же утро примчалась к Олегу в офис. Я бывала здесь неоднократно: приходила брать небольшие, посильные мне задания, когда совсем не было денег, и каждый раз меня с новой силой поражала излишне роскошная обстановка, до смешного напыщенный персонал и непрекращающийся гул переговоров, который доносился из-за десятка полупрозрачных дверей. В просторной приемной стояли только диван для посетителей и высокий стол секретарши (привратницы, как я ее называла), и каждый раз за ним сидела новая, незнакомая мне женщина – несмотря на свои однообразно длинные ноги и надутый вид, эти красавицы, по всей видимости, редко справлялись с поставленными перед ними рабочими задачами. Олег полностью доверял только своему личному секретарю, 50-летней Варваре Павловне, которая работала у него практически с первого дня и научилась понимать босса с полуслова. Эта приятная и добродушная женщина, хотя и не старалась подружиться со мной, всегда при встречах искренне интересовалась моими успехами и называла «доченькой». По офису она бродила как нечто инородное, у нее был вид провинциальной, без особого вкуса одетой и причесанной женщины – в общем-то, совершенно простецкий вид, не гармонировавший с роскошной обстановкой и скорей подходящий для работницы собеса. Однако, никакого стеснения она не испытывала и давно была признана незаменимой.
– Доченька, тебе даже кофе не налили? – услышала я ее ласковый, но зычный голос, и через секунду привратница, сбросив спесь, уже торопливо семенила кухню.
– Давно тебя не видела, милая. Как твоя книга?
– Двигается, Варвара Павловна, но очень медленно – вдохновения нет.
– Может, отдохнуть тебе надо? Ты ведь работаешь без перерыва на выходные.
– Да разве это работа? – улыбнулась я. – Это мечта.
Из переговорной выглянул Олег и, увидев меня, переменился в лице.
– Лиза, ты с ума сошла? Зачем в офис-то приходить?
Я только развела руками и виновато улыбнулась.
– Быстро сюда. Сумасшедшая. Кофе не в переговорную, а в мой кабинет, – крикнул он в сторону кухни и затолкнул меня в дверь, соседнюю с той, из которой вышел.
– Все, что происходит в переговорной, записывается, – пояснил он мне, высыпая в свою кружку пакетик сахара.
Он заметно дичился, однако пауз предпочел избежать. Повинуясь его кивку, я суетливо достала из сумки большой лист бумаги.