– Кто тебя тянул за язык? Ты это специально сделала?
– Мам, о чём ты говоришь? Что такого я сказала? – недоумевала Кармель, не понимая, почему вспылил отец, а мать разозлилась.
Ася Ивановна покосилась на испорченный наряд и, не отвечая дочери, встала из-за стола.
– Кто-нибудь объяснит, в чём моя вина? – Кармель провела пальцем по коричневым пятнышкам на шелковом платье цвета шампанского.
Брат молодая копия отца, такой же, как и он, кучерявый, черноглазый, поправил стильные очки на длинном прямом носу.
– Наша маменька потеряла голову, не на шутку увлёкшись массажистом из «Элит». Стала делать ему дорогие подарки и появляться в людных местах, где их увидели общие знакомые. Папенька оскорбился и предупредил её – больше позора он не потерпит. Маменька обещала но, оказывается: нарушила слово. Ты выдала её с потрохами.
Кармель помолчала немного, обдумывая слова Эйтана. Для неё давно не являлись секретом прохладные отношения родителей. Об изменах матери она узнала, будучи, в восьмом классе. До этого считала свою семью идеальной. До сих пор помнила тот случай, поколебавший до основания её спокойный безмятежный мир. На её четырнадцатилетие родители пригласили больше полусотни гостей. Впервые позволили дочери сидеть за столом вместе с взрослыми. У Кармель о том дне остались смешанные воспоминания и чувства. Она помнила свою радость от большого количества дорогих подарков, от речей гостей. Они называли её умницей и красавицей. Помнила чудесную музыку и скрипача, игравшего её любимые мелодии, фейерверк, вызвавший всеобщее восхищение. Поздно ночью, устав от суеты и танцев, в которых она принимала деятельное участие, поднялась в свою комнату на втором этаже. Кармель не удержалась и примерила дорогое платье, подаренное родителями. Всего за год она изменилась неузнаваемо. Худые плечи стали округлыми, появилась тонкая талия, обрисовалась небольшая грудь. Нос, прежде казавшийся длинным и тонким, стал вполне нормального размера и на правильном овале лица смотрелся произведением искусства. Миндалевидные чёрные глаза, доставшиеся от еврейских предков, красивого рисунка яркие губы, бледная кожа – всё это останавливало взгляд, заставляя ею любоваться. Единственным диссонансом во внешности девушки был русый цвет волос. Видимо, славянские гены матери сумели разбавить еврейскую кровь, добавив светлых красок в облик Кармель. Вот у Эйтана, например, волосы, как у отца, тёмные, жесткие, кучерявые, кожа смуглая. Правда, кучерявость передалась и ей, доставляя много хлопот. В отличие от брата у неё оказались пусть и густые, но тонкие волосы, которые имели дурную привычку запутываться и расчесываться с трудом.