Проверив на поясе револьвер, который второпях или же по удачной случайности он забыл снять, готовясь ко сну, генерал захлопнул дверь и вернулся к столу. Отодвинув кресло, он занял место напротив сидящего в тени человека с поблескивающими таинственными символами на пальцах.
– Что вы сделали со стариком? – сходу спросил сеньор Леонорис.
– Вы о сеньоре Гайо? – неожиданно быстро уловил мысль незнакомец. – О, ничего предосудительного, заверяю вас. Когда наш вопрос будет решен, он вернется к прежней жизни, словно ничего такого и не было. А вот с братом его приключилось несчастье. Но в этом вина наша посредственная.
– Что с ним? И какого дьявола вообще вы подсовываете мне загадки? Мне это не нравится, предупреждаю вас, – характерным жестом руки пригрозил генерал.
– В манере нашей речи есть определенный смысл, господин Леонорис. Это делается для того, чтобы данные вам ответы порождали новые вопросы, которые бы вы задавали нам, а мы бы с радостью отвечали на них, вырисовывая для вас, таким образом, полную картину произошедшего, фрагмент за фрагментом, – витиевато изъяснился гость. – Что до судьбы сеньора Гайо, брата сеньора Гайо, то она весьма и весьма плачевна. К величайшей нашей скорби, он разделил участь жителей Санта-Креспо, всех до единого. Но к этому мы еще придем. Спрашивайте, генерал. Спрашивайте и узнавайте.
Перспектива блуждания по бесконечным лабиринтам загадок не вызывала у сеньора Леонориса ни малейшего восторга. Осторожным движением он достал револьвер из кобуры и опустил большой палец на взводной крючок, стараясь ничем не выдавать своих намерений.
– Говорите всё, что знаете, – чтобы не рыться в лишних вопросах, сказал он.
– Мы знаем очень многое, господин генерал. Больше, чем знал кто-либо в мире во все времена. Знаем, когда родится лидер и умрет тиран. Знаем, когда одна эпоха сменит другую. Знаем, когда, кому и какое слово шепнуть на ухо, чтобы изменить движение рек. Знаем, что было, что есть, что может случиться, как это пресечь или как поспособствовать этому. Не хватит ничьей жизни, генерал – ни моей, ни вашей – чтобы поведать обо всем нам известном. Мы знаем исключительно всё, что может знать человек, включая и то, что сейчас под столом ваша рука готова спустить курок и навсегда повергнуть вас во тьму неведения, которая подобна смерти, – как ни в чем не бывало, говорил человек. – Пожалуйста, сеньор Леонорис, – сказал он снисходительным тоном, – задавайте более точные вопросы, чтобы получить интересующие вас ответы.