Взрослый во мне, тот, что Звягинцев, начал побеждать. Саня,
давай домой, не дури! Олег предупреждал, что Витаутович узнает, а
тренер сейчас — самый короткий путь к вершине. Без него снова
окажешься обычным уборщиком в «Динамо»!
Но настоящий я, молодой Саня Нерушимый, в котором каким-то
образом рациональность уживалась с авантюризмом, решил: «Во-первых,
талант пропадает. Во-вторых, опыт получу, и, если выиграю да без
травм обойдусь, Витаутович, как настоящий тренер, будет доволен. А
запрет он поставил, чтобы его бойцы калеками не остались, ибо
бережет своих парней. В-третьих, иди-ка ты на фиг, Звягинцев. Это
мое тело, мой мир и мои решения. А я тут деньги на такси у Шрека в
долг беру. Это нормально? Нормально, что взрослый мужик
побирается?»
Звягинцеву ответить на это было нечего. К тому же сразу после
этого короткого внутреннего диалога раздвоение личности исчезло, а
я ощутил еще кое-что вроде интуиции: нужно идти и участвовать,
потому что это как-то поможет.
И я пошел дальше.
Таксист не обманул: продовольственный магазин, украшенный
дождиком, увешанный стеклянными шарами и еловыми ветками, находился
в цоколе крайнего дома. По огромному черному стеклу витрины бежал
текст: «С наступающим Новым годом! Магазин работает до 22:00. К
сожалению, в данный момент мы закрыты».
На другой витрине высвечивался таймер: 23:44.
Ничто не намекало, что здесь, на краю городской географии,
проводится небезызвестное мероприятие: кругом ни души, лишь девочка
ведет на поводке черного терьера, помечающего маршрут. Да еще
скопление крутых машин возле магазина наводит на мысли о том, что
кто-то статусный что-то празднует. «Чайки», похожие на лимузины, но
более обтекаемой формы. Массивные «Волги», среди паркетников я
узнал «Ниву». Залип возле огромного внедорожника с открытым
кузовом, похожего на «Тойоту-Секвойю» из моего мира. А это что?
«Москвич»! Мама родная!
Я поймал себя на том, что оттягиваю неприятный момент, и
заставил обойти дом. Постучал в одну дверь, синюю, с надписью
«Посторонним вход запрещен», во вторую, зеленую, в пятнах ржавчины.
Подождал немного, снова постучал, но никто мне не ответил.
Чтобы согреться, я собрался обойти здание и в цоколе обнаружил
лестницу, ведущую вниз. Спустился, постучал три раза в железную
дверь с изображением черепа, перечеркнутого двумя молниями. Еще три
раза и еще три. Замер, прислушиваясь.