В кабинете сидел Гущин, что-то быстро писал на бумаге
карандашом. Глянул на меня мельком, бросил отрывисто:
— Тебя дядя Коля потерял. Ты куда запропастился?
Я уселся на жалобно заскрипевший подо мной стул. Мне кажется или
этот мальчишка решил, что имеет право меня погонять? Устроить нечто
вроде дедовщины и показать, что он здесь главный? Ладно, пока что я
спущу ему этот тон, но если так будет продолжаться, придется
поставить его на место. Мне моя прежняя девушка говорила, что в
таких случаях мое лицо превращалось в каменную маску, за которой
ничего нельзя прочесть.
— Ходил по делам.
Гущин даже не поглядел на меня.
— Докладывать надо, когда куда-то уходишь. Даже в школе
отпрашиваются, когда по нужде отходят. А у нас здесь учреждение
посерьезнее школы.
Я пристально поглядел на парня.
— А ты у нас, получается, учительница? Марья Степановна
Гущина?
Парень усмехнулся.
— Э, Лом, а вот хамить не надо. Я тебя об элементарном прошу,
чтобы всегда знать, где ты находишься и чем занимаешься.
В принципе, его требования были достаточно законны и
обоснованны. Вот только мне нравился тон, которым они были
изложены. Ладно, чего уж там. Все понятно.
В любом коллективе, стоит тебе там появиться впервые, тебя
проверяют на прочность. И лучше сразу показать, что у тебя есть
острые зубы и ты можешь отчаянно кусаться, прежде чем «старички»
окончательно сядут на шею и будут тобой помыкать.
— Послушай, Антон, — сказал я ровно. — Я тебе отчитываться ни в
чем не обязан. Я подчиняюсь только Огородникову. И прошу тебя
зарубить это на носу.
Гущин ухмыльнулся. Положил карандаш, поглядел на меня.
— Ух ты, какой грозный. Ладно, постараюсь запомнить твои слова.
Я их запомню, хорошо запомню. Зарублю на носу, как ты говоришь.
Мы молча сидели, глядя друг на друга, когда вошел Молчанов.
Юшков так и до сих пор и не появился. Дядя Коля подошел к своему
столу, достал кобуру с пистолетом и нацепил на пояс. Оглядел,
поправил, чтобы было удобнее.
— Ломов, ты уже пришел? Пойдем скорее, мы уезжаем. Шнурок ждать
не будет.
Мы вышли из кабинета, Гущин снова принялся выводить на бумаге
свои каракули, при этом на губах у него блуждала легкая улыбка. На
меня он предпочитал не смотреть, хотя из-за моей массы меня трудно
было не замечать.
Ну вот, нажил себе еще одного врага на свою голову. Мало мне
было противников там, в будущем, так еще и здесь быстренько
обзавелся. С другой стороны, пусть знает теперь. И не лезет лишний
раз, целее будет.