Послушно я протянул руки и взялся за шерстяные нити. Это был
другой клубок, если подобная подробность вообще имеет значение. Не
то чтобы они сильно друг от друга отличались, разве что плотностью
узлов и сочетанием цветов.
— Один рука держать нить. Второй рука читать узел, — продолжила
наставница. — Этот узел говорит “огонь”. Два узел рядом вместе с
огонь говорит сильный огонь стена. Ты понимать?
— Эти три узла — стена огня. Понял.
— Нет! Сильный стена огня!
Кажется, девчонке пришлись по вкусу игры в шпионов, и она
увлеченно вываливала на внимательно наблюдавшего Альдо кучу
словесного мусора и явной дезинформации. Это, конечно, было весело,
но пора бы и к делу переходить.
— Теперь рука на узел и молчать. Закрыть глаза. Чувствовать
узел. Силу что проходить сквозь нить.
Это был сигнал о перемещении в личное измерение жрицы. Я
послушно смежил веки и через мгновенье смотрел на неподвижный
тропический лес, окружающий пирамиду.
— Отличная работа! — похвалил я Куаву. — Не знай я правду, сам
бы купился!
Инка впервые на моей памяти улыбнулась. Не продемонстрировала
мне звериный оскал жрицы, собирающейся вскрыть грудь жертве, не
презрительно сморщила носик, а именно улыбнулась. Кажется, даже
чуть смущенно.
Кстати, в это своё посещение пирамиды я был одет, а не щеголял
голым задом. Правда, не в хламиду доминиканца, а в набедренную
повязку из куска расшитой ткани и нескольких ярких перьев. На
предплечьях были браслеты из камня и кости, а шею оттягивало
массивное ожерелье-воротник, набранный из золотых пластин. На
всякий случай я потрогал голову и облегчённо выдохнул — хотя бы
головного убора из перьев не было! Похоже, “складка”
преобразовывала всех, кто в неё попадал, в соответствии с
представлением хозяйки о правильном и неправильном. Ладно уж,
особого вреда тут вроде нет. Побуду индейцем — с меня не
убудет.
— Что теперь?
— Буду смотреть твоё сердце.
Реплика жрицы меня насторожила. Сразу вспомнился звук ломаемых
рёбер, а отголосок жуткой боли, которая этому сопутствовала,
лизнула внутренности шершавым языком.
— Слушай, мы, кажется, в прошлый раз с этим разобрались! —
возмутился я, отступая на всякий случай от девушки.
— Нет, я не буду доставать твоё сердце, — “успокоила” инка. — Я
буду смотреть его. Надо понять, почему ты не можешь видеть, как
видит Ткач. Ложись!