А ведь так и было. Давно. В самом начале.
Когда мы были молодыми восторженными дурачками, принимающими друг друга такими, какие есть. Или наоборот, пока не знали друг друга по-настоящему и слепо любили придуманные собой же картинки. Прошло время, и нам сделалось убийственно скучно друг с другом. Сначала она заскучала со мной, чего почти не скрывала. Затем мне захотелось большего…
Результат не заставил себя ждать.
Я честно и долго старался исправить положение. Даже молился, как учил Стасик. Долго, исступленно. С верой, что ответ придет, и Вероника меня простит. Каялся и перед ней, и перед небесами. И – тишина. С женой расстался, а с Богом ни разу не встретился.
И впрямь был готов возненавидеть весь мир, только бы она меня простила. На стенку лезть.
Нет! Дребедень и бред. Все – бред и дребедень. Отвернуться, забыть, не озираться. Лучшее впереди. Еще немного, и все пройдет, утихнет. В конце концов, я сделал, что мог. Не простила – ее проблемы.
* * *
Павел Андреевич поставил на столик у кровати пузырек с лекарством.
– Вот, мамуль, новая порция. Я снова ненадолго отъеду, ты не скучай, хорошо? Если что – сразу звони.
И торопливо покинул комнату.
Мама болела давно. Некогда удивительно красивая и молодая – она родила его в восемнадцать, к пятидесяти напоминала шелестящий бумажный лист, исписанный с обеих сторон.
Но ведь она могла несколько лет назад умереть. Счастье, что Целитель помог!
Воспоминания дались Павлу с внутренней болью.
…Она заболела как-то вдруг, без причины. Врачи разводили руками, не в силах поставить диагноз. Прописали какие-то уколы. И завели шарманку про дорогостоящее длительное лечение. Какое лечение, от чего, где – кто б знал. Сын не пожалел бы никаких денег на операцию, санаторий, на что угодно. Лишь бы нашелся доктор, предложивший реальную помощь.
Бабки-шептуньи, знахари, экстрасенсы – безрезультатно. Несколько госпитализаций подряд, консультации авторитетных специалистов – мимо. Павел Андреевич стоптал пороги храмов. Молился. Постился. Плакал. Мама умирала. Мама, которую он горячо любил… в которую, позор, если бы кто узнал, был влюблен.
«Господи, Ты же видишь, как она мне нужна, – кричал он в подушку. И в небеса, выходя поутру на балкон. – Тебе что, жалко? Или трудно?»
Ответа не приходило.
Павел предположил, что неправильно молится. И начал читать соответствующую литературу. В магазине, в библиотеке, в сети он находил множество книг и статей. Если Бог не хотел помочь, он разыщет того, кто захочет!