– Благодарю, Артемий Андреевич…
– Можно Артем.
– Хорошо. У меня своя машина, так что не стоит беспокоиться.
– Тогда всего доброго. Было приятно познакомиться.
Он сел в автомобиль, завел двигатель. Мотор послушно заурчал, и в это мгновенье в окно просунулась изящная ручка; тонкие пальцы с безупречным маникюром держали визитку:
– Буду рада помочь. Если, конечно, это в моих силах для адвоката такой величины, как вы.
Павлов улыбнулся.
– Спасибо. Берегите себя.
Вечером Соловьева снова привели к Дрозду.
– Сейчас вас отвезут в СИЗО, – объявил он, подписывая какие-то бумаги. – Но прежде всего я хотел кое-что вам сказать.
Аркадий Алексеевич шмыгнул носом. Несмотря на эту новость, настроение у него все равно было приподнятое, и все благодаря Павлову. Поистине, это адвокат от бога, и он умел вселить в человека уверенность в себе, а главное – надежду, и банкир уже грезил, что не сегодня завтра он покинет эти ненавистные стены.
– Еще один допрос? – спросил он. – Я себя неважно чувствую. И если вы хотите сейчас проводить какие-то следственные действия, то я официально заявляю, что буду давать показания в присутствии моего защитника, в данном случае адвоката Павлова.
– Нет, это не допрос, никто ничего протоколировать не собирается. И прослушки здесь тоже нет, можете поверить. Просто пару вопросов.
Расценив молчание Соловьева как знак согласия, Дрозд вкрадчиво спросил:
– Вы знакомы с Ракитиным? Я говорю о банкире, который повесился.
«Интересно, он действительно повесился или его повесили?» – внезапно подумал Соловьев, вслух же он сказал:
– Знаком. Но не более того, мы не были друзьями.
– Вы знали, что его банк получил крупный кредит по государственной программе?
Соловьев кивнул, пока не понимая, к чему клонит следователь.
– Наверное, вы в курсе, что деньги исчезли. Это так смаковали СМИ… Ваш банк тоже участвует в программе по оздоровлению экономики?
Соловьев снова был вынужден кивнуть, ловя себя на мысли, что его самого в былые времена на специальных тренингах обучали вести беседу с клиентами таким образом, чтобы твой собеседник волей-неволей на каждый вопрос отвечал утвердительно, что в конечном итоге приводило к достижению поставленной цели и согласию на все твои условия. Получалось, что в данном случае в роли клиента выступал он сам.