– Водки, – коротко бросил Виктор.
– С тоником? Лед, кола? – уточнил бармен, продолжая жонглировать бутылкой.
– Нет. Бутерброды с красной рыбой есть?
На лице парня появилось слегка обиженное выражение. Мол, а как же!
– И лимон, – добавил Коновалов и бросил взгляд на пустующую танцплощадку, посреди которой высился одинокий шест.
Бармен заметил это, истолковал по-своему и подсказал:
– Стриптиз начнется через час.
– Я не тороплюсь. – Виктор усмехнулся и подумал, что завтра нужно будет зайти в церковь.
После работы он всегда ставил свечки за упокой тех, чьи жизни забрал.
Бармена кто-то отвлек очередным заказом.
Виктор был рад, что этот сопляк отстал от него с дурацкими разговорами. Он хотел посидеть в одиночестве, обдумать свою книгу.
Франц.
Странно. Прошло столько лет, а он все равно приходит к нему во снах.
– Где ты, Франц? – шепнул Виктор, опрокидывая стопку.
Горло обожгло, и он закусил водку лимоном. В уголках его глаз выступили слезинки.
«Я все равно найду тебя, сука!» – с угрюмым упорством подумал он.
Спустя некоторое время Коновалов повторил заказ, и бармен тут же выполнил его.
Вскоре началось стриптиз-шоу. Посетители заведения постепенно подтягивались к танцевальной площадке, а Виктор даже не обернулся. Он равнодушно цедил водку, рисовал зубочисткой невидимые узоры на тарелке.
Все внимание мужчин, собравшихся в баре, было приковано к полуголой брюнетке, танцующей у шеста. Ее стройное тело было сплошь усеяно сверкающими блестками и напоминало новогоднюю елку.
Извивающаяся красотка совершенно не интересовала лишь двух южан, сидящих неподалеку от Виктора. Они молча пили кофе. Их тяжелые взгляды были устремлены на Коновалова.
Когда он нетвердой походкой направился в туалет, эти двое, не сговариваясь, последовали за ним.
Мужчина с усталым, изможденным лицом остановился возле железной двери.
– Лицом к стене!
От резкого окрика конвоира он вздрогнул, но в ту же секунду послушно выполнил приказание.
Охранник приоткрыл дверь и сообщил Павлову:
– Осокин прибыл.
Адвокат кивнул, и конвоир подтолкнул арестованного в комнату для допросов. Когда дверь за ним захлопнулась, он снова дернулся, будто получил пощечину.
Павлов поздоровался с подзащитным, окинул его проницательным взглядом и спросил:
– Вы хорошо себя чувствуете, Дмитрий?