– Днем можно, – отмахнувшись от ее слов, продолжил идти вперёд
по тропинке средь кустов да редких деревьев. Ничего со мной не
должно было произойти, ничего и не происходило. Не то, чтобы я не
верил во все эти чудеса, мистику, да живых мертвецов… просто лично
никогда их не встречал, хотя до сих пор искренне ждал письма из
Хогвартса, но всё никак. И парк этот, на самом деле, не походил
особо на обитель зла, особенно при свете солнца. Видали места и
пострашнее.
Когда же лавка и бабулька благополучно скрылись за деревьями, а
впереди показался массив какой-то многоэтажки, сердце неожиданно
пропустило удар. Нога, не нащупав под собой почвы, предательски
подломилась, одномоментно разрывая мой мир, подобно зеркалу, на
множество рваных кусочков, залитых режущей глаза синевой без конца
и края.
Невольное пророчество старушки сбылось… я, и правда, пропал из
этого мира. Исчез, оставив позади лишь полные горечи, слез и надежд
воспоминания.
***
Не чувствуя ни рук, ни ног, я летел сквозь сияющий всевозможными
цветами видимой и невидимой вселенной туннель. Крича от страха и
ужаса, пытался закрыть глаза, дабы не лицезреть этот жуткой,
сводящий с ума калейдоскоп, не слышать собственный крик, медленно
перерастающий в полубезумный вой. Жаль только, что в этом месте не
нужны глаза, чтобы видеть, не нужны уши, чтобы слышать и не нужен
гнилой, собственноручно отгрызенный язык, чтобы говорить. Безумное,
ужасающее место, где людям просто нет места. Только не здесь...
Но со временем человек ко всему привыкает, привык и я. Может
через минуту, может секунду, может годы или века, понять так и не
смог. Словно время растянулось до бесконечности, одновременно
сжавшись в одну единственную точку, помещающуюся на острие
иглы.
Но туннель не мог длиться вечно. В конце концов, они всегда
заканчиваются. Закончился и этот, но не светом, а какой-то
непроглядной тьмой. Для одних жуткой, но для меня, вечность и
секунду проведшего среди миллиардов огней, благословенной и
милосердной.
Но когда я там оказался, то понял, что тьма не была абсолютной.
Скорее просто холодной, безмолвной и величественной, где мне
пришлось висеть в пустоте, созерцая виды, доступные лишь
космонавтам, да и то в далёком и далёком будущем. Тысячи и тысячи
сияющих звёзд, горящие неземным огнем туманности, мерцающие
галактики и... невольный наблюдатель, застывший посреди этого
великолепия. Невольный, но отнюдь не одинокий.