Впереди в темноту тянется коридор. Низкий потолок, землистого
цвета стены. Заметно, что здесь давно никто не ходил. Кругом пыль и
запустение. Факел в руке Арнольда трещит и сыплет искрами. Рыжие
тени прыгают по углам, шевелятся на стенах. Над моей головой в
тёплом воздухе колышется паутина размером с хорошее одеяло. Пыльные
серые нити толщиной в мой палец. Интересно, что за пауки её
сплели.
Оборачиваюсь к двери. Тишина. Представляю, как с той стороны к
толстым доскам прижимаются волосатые уши. Арнольд говорит:
—Они не уйдут до утра. Гоблины любят человеческое мясо.
Смотрю на него. А ведь он не шутит. Ну уж нет, моего окорока им
не видать. Ни жареного, ни сырого. Как говорит Батя: «На–ка,
выкуси!» Мотаю головой. Какой ещё Батя? —Здесь есть другой выход?
Что там в ваших инструкциях написано?
Арнольд пожимает плечами, на гладком личике написано
сожаление:
—Эрнест, в инструкциях нет планов крепостей.
Вот так всегда. Дали саблю, и крутись, как хочешь. Перехватываю
рукоять поудобнее:
—Тогда нечего у порога лясы точить. Пошли.
Красавчик с готовностью поднимает факел повыше. Беру его за
плечо, толкаю впереди себя:
—Шевелись, салага! Не маячь за спиной.
Арнольд возмущённо бормочет себе под нос. Слышу что–то вроде:
«Всякий синий будет мне указывать»… Но послушно идёт вперёд. Может,
я новичок, и не знаю инструкций. Но топать по незнакомым подвалам с
факелом за спиной – значит искушать судьбу.
От факела мало толку, он даёт только пятачок света под ногами,
чтобы не споткнуться и не упасть. Красавчик впереди меня шаркает
ногами, вертит головой. Потом замедляет шаг, останавливается и
поднимает факел повыше. Подхожу, смотрю.
Коридор кончился. Перед нами квадратный зал. Каменная кладка, в
стенах через равные промежутки – прямоугольные ниши. Они пусты и
затянуты паутиной. В противоположных стенах зала, прямо напротив
друг друга, чернеют два дверных проёма. Слева – арочный проход, за
которым плавают сгустки тумана. Справа – металлическая решётка. На
решётке видна коробка замка.
Подхожу к решётке. За ней угадывается тоннель, узкий и длинный,
как кишка. Без особой надежды толкаю решётчатую дверь. Заперто.
Возвращаюсь обратно, заглядываю в открытый проём арки. За ней, в
чёрной пасти тоннеля плавают светящиеся пласты тумана. Они лениво
поднимаются к невидимому потолку и колышутся там, как рассеянные
медузы.