– Я доктору яичек принёс, он мне глаза лечил, – объяснил ей Даня. – Бабушка велела отнести.
– А как твои глазки теперь? – тихо спросила женщина.
Даня вдруг увидел, что она очень красивая – как королевна из сказки, но печальная, словно кто-то её заколдовал. И поспешил обрадовать:
– Полегчало! Лучше, гораздо лучше! Думали ведь, слепеньким буду, – зачем-то добавил жалобно.
Дама улыбнулась и протянула ему булочку. Сдобную, пахнущую чем-то непривычно-приятным.
Пока Даня нюхал булочку, дама стала удаляться по коридору.
– А яички как же? – крикнул он.
Но она только покачала пышной, в накрученных косах головой. Тут выглянула из другой двери Лизавета Никаноровна и проворчала:
– Богачи какие отыскались, прости Господи! Еле концы с концами сводим, сама ведь и обшивает, и готовит, и с детьми нянчится. Шесть ртов… Разве лишние были бы яички-то?
– Лиза! – не оборачиваясь, с укором бросила хозяйка и ушла в комнату, притворив дверь. Снова застрекотала машинка.
– Так возьмёте? – не понял Даня.
– Не положено, мзду за лечение не берём! Так и скажи бабушке.
Даня побрел на улицу. Булочку он разломил пополам и потихоньку, по маленькому рассыпчатому кусочку съел. Непонятно было у него на душе: и светло, и как будто страшно. Хотелось вернуться и что-то ещё спросить. Оглянулся мальчик на дом Лилеевой: плывёт среди высоких тополей, крышей своей поблескивает. Он спрятал корзинку в зарослях лопухов и поднялся на заросший мягкой муравой вал, чтобы посмотреть на дом сверху. Увидел дворик, по которому какие-то большие курицы ходили, поленницу берёзовых дров, аккуратные грядки зелени в огороде.
Даня порадовался: ему был хорошо виден каждый листочек, каждое зреющее в тёмной листве ясное яблочко, каждая чешуйка коры на брёвнах! И твёрдо различил он на бледно-голубом небе резной конёк: фигурку ангела с трубой.
Мальчик быстро обернулся – с высоты Валового кольца перед ним распахнулся долгий луг, мягкие холмы, колокольня и крыши села Красного, маленький чёткий силуэт парящего над полями ястреба… У него захватило дух и заколотилось сердце: давно он этого не видел! А теперь словно кто-то бросил этот подарок к его ногам. Кто же, как не Господь? Горячая волна благодарности подхватила мальчика, и он почувствовал на своих губах слёзы.
Даня не помнил, сколько времени он провёл на холме в молитве.