Дед же учил внучек разбираться в грибах и ягодах. Конечно же, они их больше любили есть, чем знать, что к чему. Бабка была местной знахаркой, лечила травами все болезни. По всей избе висели веники даров леса, за что ее и прозвали, ведьмой Нюрой. Но как хворь, какая у кого, так всё к ней, мол, помоги, не дай сгинуть…. Так малу по малу, девчонки и впитали в себя премудрости деревенской жизни. В школе, их прозвали сестры-ботаники, однако они обе были очень современными девушками.
Остановившись, и задержав дыхание, она стояла, окаменев от ужаса. За своей спиной, она услышала странный шорох, потом хруст сухих веток. Резко обернувшись, она никого не увидела. Снова раздался хруст. Едва не закричав, ноги ее подкосились. В глазах, все поплыло, а голова кружилась. Упав на колени и машинально, схватив палку, она заползла за куст терна. Край кофты зацепился за куст, дернув руку, терн оставил кровавый след на ее нежной коже. Поджав коленки к груди, ее стало сильно трусить, все тело пробивало мурашками. Леденящим холодом, страх овладевал ею. Глядя на палку, ей совсем не было от этого легче, и все же, в глубине сердца, было восхищение. Ведь она, вооружена. И сейчас, когда страх буквально сковывал ее до самых костей, и не смотря на растерянность, ее руки, всё же крепко сжимала палку.
Шаги становились ближе. Прислушавшись, она уже ничего не слышала, только сердце звенело в ушах, будто церковный колокол бил обедню. Было тихо, и может все это ей показалось. Просто разыгралось воображение.
Справа от нее стоял человек, появившись так, словно из земли вырос. Издавая страшные вопли, словно дикий зверь, полная отчаянья, она кинулась на него, выскочив из-за куста терна. Провалившись в пустоту, и упав лицом наземь, она стала кричать, что есть сил. – Ника, ты чего? Обернувшись, и увидев Дмитрия, она громко разрыдалась. Дмитрий стоял как вкопанный. Он совершенно растерялся. Но постепенно, вид рыдающей Ники привел его в чувство. Слезы текли по ее румяным щекам. Смотря на нее, сейчас он видел в ней, маленькую, беззащитную девочку. И не смотря на испуг, она была такой милой. Не смотря на то, что ей уже исполнилось шестнадцать, все же, она была таким еще, ребенком. И смотря на нее, сердце Дмитрия защемило. Преисполнившись к ней чувств, он подошел и обнял ее робкое тело. Большие пальцы его, нежно гладили ее кудрявые волосы. В его руках, она была, словно маленький котенок. Ника прижалась к нему так, словно если отпустит, упадет, куда ни – будь в пропасть. Долго будет лететь, пока не разобьется, как хрустальная ваза. Она и не знала, что такая чувствительная, всегда считала себя очень сильной и стойкой, как оловянный солдатик. И все, же, она была, прежде всего, женщиной.