Потому, рассуждая подобным образом, через два года я стала бессовестно прогуливать часть уроков, а потом, не смотря на уговоры учительницы и мамы – ходить в школу музыкальную отказалась наотрез. Этот факт из моей биографии моя мама до сих пор любит мне припоминать. И непонятно, чего ей больше всего жаль – что не вышла из меня великая пианистка или потраченных «впустую» денег, которых вечно не хватало. Боюсь, что второго!
В свое оправдание, могу сказать, что сейчас у меня уже четвертое в моей жизни, на сей раз – электронное пианино, и я играю на нем «для души» практически ежедневно. Так что будем считать, что мамины деньги не были «выкинуты на ветер».
Ряды моих одноклассников в классах «музыкалки» тоже изрядно поредели со временем. Но несколько самых стойких смогли «добить» музыкальную школу. С чем я их искренне поздравляю. Потому как любое незавершенное действие – это «интроект», который вредит здоровью, и потому все начинания лучше доводить до конца.
Не знаю, навредил ли этот «интроект» моему здоровью, но хорошо помню, какое счастье я испытывала от того, что не надо каждый день ходить в «музыкалку» и играть одни и те же этюды и гаммы по часу в день дома, а также петь в ансамбле.
После этого пела я только вместе с одноклассниками в школе на уроках пения или на сцене актового зала по великим праздникам. И пела с большим удовольствием, кстати сказать.
…А теперь вернемся вновь к дружбе с Маринкой Хаитовой… Что еще? А! Большое впечатление на меня помнится, произвела её мама, которая увидев однажды, что у меня покраснел глаз и собирается вылезти «ямчень», взяла какую-то деревянную дощечку, поводила по ней рукой, потом поводила рукой возле моего больного глаза, что-то пошептала и «вуаля»! – глаз волшебным образом выздоровел на следующий день.
Через много лет я познакомилась во дворе, где гуляла с детьми с одной бабушкой, которая научила меня «заговаривать» ячмень. И хотите-верьте, а хотите – нет, но теперь и я умею «колдовать» над глазами. Так что «заходите, ежли что…».