Разговор о Ренессансе - страница 6
Шрифт
Интервал
даже если всё жене.
Помахав рукой дивану,
уходил, как лев в саванну,
хоть и было тяжело.
Поболело – зажило.
2011
На тему
Ощутимые уроны —
борщ, котлеты, макароны,
ежедневные уборки,
чистые носки, футболки,
скатерти сбережены…
То есть плохо без жены.
Показательные плюсы —
одинаковые вкусы
в плане книг, картин и вин,
так как вкус всего один,
нервы не напряжены…
То есть лучше без жены.
Эта тема между тем —
из сакраментальных тем.
Брак законный – это как
Мандельштам и Пастернак.
Но, возможно, я женюсь
на какой-то из марусь.
2014
«Обыденные страсти грохотали…»
Обыденные страсти грохотали:
скучнее списка – лишние детали.
Решаю поберечь свои седины,
чужую жизнь прочтя до середины.
Постмодернизм – как много в этом звуке
и в прочих звуках, впрочем – и в предметах,
во вкусах, и в искусстве, и в науке,
в приметах, и в приветах, и в поэтах.
Поэзия – алкоголизм, литклубы,
эвтерпы, предрассветная заря…
В реальной жизни нужно чистить зубы
(о прочих гадостях не говоря).
Ещё семья – пригодны для семьи
и девки-вамп, и кухонные клуши.
Не будь зависим, и они твои —
всего-то нужно забирать их души.
Мы все учились – кто легко, кто в муках —
и получились – впору удивиться.
А если нет – так в детях и во внуках…
А если нет – так что же, удавиться?
Так вот! – не для того меня рожали,
не для того в спортзале нагружали…
А для чего – мне так и не сказали,
ещё обворовали на вокзале.
2014
«Навалились беды скопом …»
Навалились беды скопом —
всё согласно гороскопам
из бесплатных местных пресс
К бесовской взываю силе:
я на пляже – не в могиле,
почему мне тошно, бес?
Говорит: я знаю точно,
кто в могиле – тем не тошно,
там совсем другой процесс.
Говорит: не знаю даже,
я же даже не на пляже,
жить на пляже – это стресс.
2015
«Найдя песчаный краешек земли…»
Найдя песчаный краешек земли
на берегу, где большей частью скалы,
той ночью веселились как могли
наёмники – легалы, нелегалы.
Они изображали рандеву.
Один из них лабал на барабане.
Увидев этот танец наяву,
я обомлел до сухости в гортани.
И вдруг луну затмил чудесный лик.
А груди, два ржаных как будто хлеба,
до горизонта, но всего на миг
загородили всё ночное небо.
Сияла ночь, когда я встретил Вас,
и всё былое скрылось, как в тумане,
своеобразный африканский вальс
играли о любви на барабане…
Напрашивалась жертва для огня,
для духов – по каким-нибудь старинным
обрядам. И к светящимся витринам