– Я лошадкам спокойной ночи скажу? – Спросил парень.
– Ну, скажи. Скажи. – Разрешил Сол.
Парень ушел. Старики остались одни.
– А что, Сол, будь у тебя такой внук? А, не скучал бы? – Усмехнулся Брилл.
– Будешь смеяться, друг, а я как его увидел, словно свою молодость вспомнил. Сил прибавилось. Мне б такого внука, чтоб глаза закрыл. Чтоб было, кто подержит в последний миг за руку. Так и жизнь прошла не впустую.
Старики замолкли. Все было сказано. Песнь одиночества и боли играла тихую мелодию любви.
Кайрос обошел всех лошадей, каждую гладил, шептал на ушко. Одна лошадь даже от удовольствия заржала.
– Я побегу, дядюшка Сол. – Наконец, Кайрос решил, что ему пора уходить.
– Беги, время позднее. Спать пора.
А старики смотрели в след ребенку. Умиротворение и благость входили в их души. Не цари и владыки владеют землей. Поступь крохотной ножки ребенка покоряет миры.
Дурачок убежал к себе в мансарду, на чердак. Лег в постель. Хороший день выдался, вот и с конюхом познакомился. С лошадками познакомился. Дяденька егерь такой хороший. И дяденька воин, Арчик, обещал, может, что из одежды принесет. Разве не жизнь? Да такой жизни любой позавидует. Другой жизни он не знал, да, наверно, и не хотел. Он не завидовал никому, не завидовал этим господам в новой шикарной одежде. Про себя он думал, что есть, то и есть. Чего лучше то желать. Господа они и есть господа, а он Кайрос дурачок. Родился таким, что уж тут. Выше и не прыгнуть. Вот так и потекли дни его жизни во дворце. Разнообразия особого не было. Может, это постоянство и нравилась парню, какая-то определенность в жизни. Дня через три услыхал, что во дворце несчастье приключилось. На кухне это обсуждали.
– Этот боров, Борден, нес себя важно. Самый важный здесь. – Смеялись слуги втихаря.
– А что случилось?
– Управляющий наш давеча поперся куда-то, под ноги не глядит, важный, ему бы всех поучать. Вот на лестнице и оступился. И кувырком. Хорошо летел. Ногу сломал, да пару ребер. Как только себе шею не свернул.
– Лучше бы свернул, – сказал главный повар, – первый раз такого злыдня вижу. Хоть отдохнем от него.
Событий больше и не было. Может, где там, в господских покоях и обсуждали какие новости, но до ушей прислуги, особенно такой мелкой, как Кайрос, это не доходило. Да не слишком он прислушивался. Не касается это его. Он часто бегал на конюшню. Помогал Солу. То лошадей почистить, то в загонах убрать. Воды принести. Вот и хорошо. Было и еще одно событие. В конце недели, главный повар сообщил своим помощникам: