Виктория достала из сумки ручку и ежедневник. Он был таким же, как и у всех деловых людей: никаких птичек, котиков и цветочков. Только кожаный толстый переплет и строгая надпись – ежедневник. Она написала туда большими буквами на странице, отведенной на этот день: «Выбросить из головы тему вампиров!»
Тем временем Сьюзен не покидали мысли о Дэвиде. У нее перед глазами все время стояли эти разъяренные карие глаза, источающие угрозу. Хотя она прекрасно понимала, что Дэвид не причинит ей физического вреда, ее пугало его поведение. Все, что теперь хотелось Сьюзен, это уехать подальше от того злосчастного места, где Дэвид сказал те самые слова. «Сьюзен, нам надо расстаться» – как гром среди ясного неба. Причем погода и так была солнечной. Но для девушки она была омрачена в прямом смысле. И метафоры были не нужны, чтобы описать ее состояние – все плохо. Девушка опустила голову и из ее глаз снова полились слезы. Сердце выпрыгивало из груди, становилось трудно дышать. Сьюзен сильно переживала.
Наконец, автобус приехал на ту остановку, где подругам нужно было выходить. Девушки вышли из автобуса и направились в сторону дома Виктории, рядом с которым находилось пушистое дерево. К нему вела дорожка, вокруг которой были клумбы с разными цветами.
Близился вечер. Шум автомобилей потихоньку утихал, и сменялся щебетанием птиц, еще не улетевших на юг в теплые страны. Жители города спешили по домам, магазины закрывались. Лимонное солнце садилось, и городок медленно погружался в тени от собственных домов.
Весь вечер и полночи подруги делали педикюр. Хорошо, что завтра не надо было рано вставать. Виктория и Сьюзен болтали, смеялись: в общем, занимались ерундой. Сьюзен удивлялась, как она смогла переключиться с отчаяния на радость, которая сопровождалась фальшивым смехом. Где-то в глубине души ей было очень грустно. Как будто из ее жизни ушло что-то очень важное. Но с Викторией она чувствовала себя защищенной, а главное, она могла не претворяться и не скрывать плохое настроение за гримасой улыбок.
Виктория замечала такое состояние подруги, но ничего не предпринимала. «Пусть Сьюзен научится сама преодолевать трудные ситуации. Она должна быть стойкой» – думала она. Состояние самой Виктории можно было описать одним словом – облегчение. Тогда в автобусе, как только ручка закончила писать в ежедневнике те слова, Виктория почувствовала спокойствие. Так происходило практически всегда. Особенно когда Виктория настойчиво хотела избавиться от каких-либо мыслей. Они часто мешали ей сосредоточиться, например, на научной или домашней работе.