Виктор вошёл в холл и осмотрелся. На нижнем этаже была воссоздана обстановка прошлого: на стенах горящие свечи в бронзовых аляповатых канделябрах, справа камин, над ним большие старинные часы с ангелочками, запускающими стрелы во входящих посетителей, на столе под камином – хрустальная и фарфоровая посуда. Слева от входа была установлена карета восемнадцатого века французской работы. Возок украшен четырьмя рисунками на мифологические сюжеты. Вместо рессор у кареты были кожаные ремни, сшитые в несколько рядов. Подвыпившие девицы, забравшись в карету, позировали фотографу:
– Карета приносит удачу, в ней сама Екатерина Вторая по городу разъезжала…
Официант провёл Виктора на просторный балкон ресторана и указал на столик, номер которого был указан на карточке. Внизу, под балконом, шумел, сияя рекламными огнями, город; вверху, в глубине сиреневого неба, мерцали отстранённо серебряные звёзды.
Виктор пролистал рекламный буклет, надеясь в нём найти какую-нибудь записку с подсказкой. Название ресторану было дано Екатериной Второй, которая, прибыв в город на галере по Волге в 1767 году во время её путешествия по среднерусским губерниям, посетила якобы это заведение и была приятно поражена видом старинного города. «Парадиз!» – воскликнула будто бы она перед собравшимися под балконом трактира любопытными горожанами. А спустя шесть лет после этого памятного события здесь побывал её самозваный муж Пётр Фёдорович, известный больше под именем Емельки Пугачёва. Он лицезрел отсюда в хмельном веселье древний белокаменный кремль. Его вольное разбойное воинство снесло пушечными выстрелами два новых верхних яруса башни, а заодно и стены, и шатёр Спасской церкви. Разгулявшиеся бунтовщики крушили всё вокруг со злостью, не сумев с ходу захватить кремль. Жгли дома, секли и рубили на куски всех попавшихся под горячую руку, особенно тех, кто не носил бороды. А потом, спустя почти шесть десятков лет, по следам пугачёвского бунта побывал в городе Александр Пушкин и посетил данное заведение. И это ещё не всё. Позже здесь побывал Шаляпин и с балкона этого заведения пропел басом над Старорядской площадью знаменитую арию Германа из «Пиковой дамы» о трёх картах…
Возможно, в этом рекламном проспекте был какой-то намёк Виктору?
Из открытых дверей, ведущих в главный зал ресторана, выплывали щемящие звуки мелодии. Мелодии, которую он вспомнил этой ночью в саду. Он вдруг подумал: как Лене удалось так хорошо сохраниться? Ведь ей за сорок, а она совсем не изменилась. Июльская пасмурная ночь была не при чём – кожа у неё была гладкой, шелковистой, он каждой клеткой своего тела помнил её.