Униженные и оскорбленные - страница 14

Шрифт
Интервал


Любить и не мучить того, кого любишь, – вот итог ее романной судьбы.

Иными словами – быть христианином.

Полюбить ближнего своего, как самого себя.

Но прежде – полюбить себя. То есть Бога, божественное начало в себе. Ибо по его Образу и Подобию сотворен человек.

Финальные сцены книги разыгрываются в канун Светлого Христова Воскресения, на фоне первой весенней грозы. «О, благодарю тебя, Боже, за все, за все, и за гнев Твой и за милость Твою!.. И за солнце Твое, которое просияло теперь, после грозы, на нас! За всю эту минуту благодарю!» – восторженно восклицает вновь обретший любимую дочь старик Ихменев.

Быть со Христом: что проще и что сложнее?

Двадцать веков живет человек с Новым Заветом. По Евангелию учится грамоте, постигает основы мира, воспитывает душу. Но пока на собственном опыте не изведает всех мук неправедности, не поймет простых сложных истин заповедей Христовых.

Воскресению всегда предшествует Страстная неделя.


Тургенев еще только писал «Отцы и дети», когда роман «Униженные и оскорбленные» стал достоянием читателей. Тема, вынесенная в заглавие тургеневского романа, в произведении Достоевского представлена широко и многообразно. Она и впредь будет занимать Достоевского, особенно драматично представ в романах «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы». В этих романах он обратится к социально-политической, историко-культурной, финансово-имущественной сторонам проблемы. В «Униженных и оскорбленных» главное внимание писателя собрано вокруг психологии роста и воспитания детей. Он прослеживает судьбы молодых героев с самого их детства, тщательно отбирая информацию, которая могла бы помочь читателям понять мотивы их последующих поступков. Но особенно пристально он всматривается в фигуры отцов, понимая, что, какие бы книжки в детстве ни читались, решающая роль в формировании личности остается все же за живой жизнью.

Три отца выведены на страницах романа: Николай Сергеевич Ихменев, Петр Александрович Валковский, Иеремия Смит. Непростые сюжетные отношения связывают их между собой, но в еще большей степени связаны они судьбами своих детей. Они представляют собой три типа родительского поведения.

Для Ихменева дочь – это домашний идол, вокруг которого выстроена вся жизнь. Все думы и мечтания связаны с ней и ее будущностью, которое видится в строгих патриархальных традициях: чтобы муж был благородного происхождения, честен, порядочен и материально обеспечен. Иван Петрович, который явно ухаживает за Наташей, воспринимается с этих позиций достаточно скептически. Да, он честен и порядочен. Но что за странная у него профессия? Может ли она обеспечить достойное существование Наташи? И даже литературный успех Ивана Петровича лишь отчасти поколебал мнение старика Ихменева. Такую «романическую» блажь, как любовь, Николай Сергеевич и допускать не желает. Еще более сомнителен Алеша: мало того, что мальчишка и легкомыслен не в меру, он еще и сын злейшего врага. Хотя наследник княжеского титула и, кажется, с деньгами. Мать-то, впрочем, купчиха. На деньгах когда-то женился Петр Александрович. Есть над чем поломать голову.