После краткой мысленной благодарности варвар прошёл три шага, отделявшие его от лежащего на земле и ещё хрипящего тела. Наблюдать агонию совсем уж было расслабившегося и торжествовавшего победу перестраховщика Конан не стал. Тем более, что он, в отличии от большинства своих противников-колдунов, не получал наслаждения от наблюдения за страданиями жертвы.
Вместо этого киммериец повернулся к серому напарнику, и сказал:
– Спасибо. Ты пришёл вовремя.
Волк, разумеется, не ответил, но посмотрел киммерийцу в глаза.
Конан кивнул ему.
Повернулся снова к поверженному трусу. Тот явно умирал. Тогда Конан вынул из голенища лежащего сапога второй кинжал, и перерезал до конца всё ещё слабо трепещущее горло. С позвоночником пришлось повозиться – всё-таки – не меч! – но он справился.
И вот уже остекленевшие глаза чародея смотрят в его глаза с высоты зажатой в руке отсечённой головы, которую киммериец держит за волосы. Но прежде чем обратиться в последний раз к поверженному магу, Конан глянул на «напарника»:
– Тело – если хочешь – твоё!
Волк, сразу резко, словно презрительно, отодвинувшийся от туловища, снова посмотрел варвару в глаза.
Конан хмыкнул:
– Согласен. Я тоже не стал бы такого есть!
Он повернулся к голове, где ещё светились странным блеском глаза:
– Отвечаю на единственный, и наверняка мучающий тебя вопрос. Киммерийцы никогда не лезут в воду, не прихватив оружия. Хранят его воткнутым в ил между ног. А где спрятал, вылезая из воды…
Зажал между ягодицами! Тренированные мускулы. Всё ясно?
Странно, но глаза мигнули.
Конан кивнул:
– Ладно. Нехорошо издеваться или глумиться над мёртвыми. Но если б я спросил о твоём последнем желании, ты бы насторожился. И мне не удалось бы так просто убить тебя, – Конан не извинялся и не старался оскорбить мертвеца. Он просто констатировал факт, – Итак. Твоё последнее желание!
Голова промолчала. Но – Конан мог бы поспорить на остаток своего гонорара! – глаза сменили выражение удивлённого гнева на – просто ненависть.
Откровенную и понятную.
Однако киммериец вовсе не был в претензии.
Ненавидеть его – право каждого. Чародея. Будь то – живого, или мёртвого.
Он положил голову рядом с собой на траву, и полез в суму: где-то там, в её необъятных недрах, хранилось всё необходимое и для таких случаев.
Последнее прибежище очередного несостоявшегося Властелина Мира: простой полотняный мешочек, наполненный самой обычной солью…